[1] Человека с таким именем вообще трудно смутить.

 

 

Боковой отскок

- Евгений, очнитесь! Только не волнуйтесь, иначе мы вас потеряем.

«Ничего себе, пробуждение!» – подумал лежавший на столе пациент перед тем, как открыть глаза.

Открыл…

- А-а-а! – он заорал и попытался вскочить.

Не тут-то было - шея, конечности и хвост похожего на крупную ящерицу существа были надежно зафиксированы кожаными ремешками.

- Мы же вас просили, - мягко попеняли ему.

- Что за шутки? Кто вы? Почему я привязан? Куда подевалась моя квартира?

Пустая комната с голубыми стенами и потолком разительно отличалась от привычной обстановки жилища пациента.

- Успокойтесь, пожалуйста, иначе мы не отвечаем за последствия.

«Кто это - мы?» - Евгений никого не видел. Через несколько секунд он нашел в себе силы заговорить:

- Хорошо, я почти спокоен. Что, черт побери, происходит?!

- Отвечаю по порядку. Первое – это не шутки. Второе – мы реанцы, хотя это вам мало что скажет. Третье – привязаны вы, чтобы без повреждений пройти адаптационный период после операции. Последнее – квартира осталась на прежнем месте, но очень далеко отсюда.

- Какая операция?!

- По пересадке сознания из одного тела в другое.

- Что?! Какое сознание? Вы издеваетесь?

- Еще раз успокойтесь. Сейчас мы вам все покажем. Готовы?

- К чему?

- Увидеть себя в зеркале.

Раздался щелчок, и потолок стал зеркальным.

- А-а-а-а!!!

Любой человек, увидев вместо своего отражения огромную зубастую ящерицу, заорал бы еще громче. Может быть, даже в обморок грохнулся. Евгений оказался крепким малым - у него довольно быстро сработал главный стрессовый предохранитель: «мне все это снится». И поскольку ущипнуть себя он пока не мог, то решил не прерывать видения и понаблюдать со стороны за дальнейшим развитием событий. По крайней мере, будет потом о чем рассказать приятелям и подружкам - не каждый же день такая муть снится.

- Эй, там, на столе! Вы еще здесь? – когда он резко замолчал, невидимые собеседники заволновались.

- А куда я денусь с подводной лодки? Вы мне вот что скажите - в чем смысл этой операции? - слегка оправившись от шока, человек решил взять нить разговора в свои руки.

Он вдруг понял, что беседа ведется не на русском языке. Какая-то какофония из щелкающих звуков, которую и людской речью назвать нельзя, но которую он прекрасно понимает, да и сам говорит не хуже невидимых незнакомцев.

- Нам потребовалась личность, способная устоять против самых изощренных женских чар.

- А я тут при чем? Девушки, наоборот, моя слабость.

- Даже те, кто стремится выйти за вас замуж?

Пациент ненадолго задумался.

- В мире существует лишь одна вещь, которая притягательнее самой красивой дамочки - моя личная свобода.

Действительно, несмотря на свои пятьдесят с небольшим, Евгений до сих пор оставался холостяком, и считался завидным женихом. Женщины частенько посещали его дом, но на ночь оставались лишь те, кто не помышлял о более прочных узах. Если же он ловил взгляд хищницы, вознамерившейся его окольцевать, сразу предпринимал самые жесткие меры. Несколько попыток заарканить «жеребца» потерпели фиаско благодаря его невероятной изворотливости.

- Именно эта черта вашего характера нам требуется.

- Не понял…

- Парень, в теле которого вы сейчас находитесь, попал в сложную ситуацию. Его зовут Руген, и вам следует привыкать к этому имени.

- Странно, я почему-то его знаю…

- Ничего странного. Личность Ругена сейчас задвинута на второй план, вы полностью владеете его памятью.

- Забавно! А что он натворил?

- Оказался заперт в одном помещении с леди Кирсель.

- На целую ночь? А, ну, да…! – чужая память выдала землянину картинки недавнего прошлого. – Погодите, но у него с ней ничего не было. Он что-то выпил и проспал до утра, пока не пришла горничная.

Несколько дней назад Руген собирал друзей. В суматохе шумной вечеринки парень не заметил, как в дом проникла незваная гостья. Разошлись за полночь. Судя по опустевшей вешалке в прихожей, никто не должен был остаться. Хозяин спокойно запер дверь, но, добравшись до спальни, обнаружил малоприятный сюрприз.

- Леди утверждает, что парень ее соблазнил, и готова доказать это на суде открытой любви.

- Секс на глазах у присяжных?! Б-р-р! Дикие у вас нравы! – чужие воспоминания уже воспринимались Евгением, как собственные. – А зачем ей это надо?

- Руген недавно получил довольно крупное наследство. Если Кирсель выиграет дело, деньги перейдут к ней.

«Как, и здесь тоже самое?! Через секс к богатству?»

- Может, вы меня уже развяжете? Да поговорим по-нашему, по-реански.

Стол опустился, ремешки соскользнули вниз, и пленник сел, опираясь на хвост. В это время в стене образовался проем, и оттуда появились три особи. Одна из них имела шикарный двухслойный воротничок, обрамлявший ее короткую шею.

«Красавица! – подумал Евгений. - И сестра этого тела».

Когда самка садилась на пол, верхний слой воротника колыхнулся, приоткрыв нижнюю розовую часть. Сердце только что освобожденного ящера забилось быстрее.

«Вероятно, эквивалент женской груди», - отметило человеческое сознание.

- Стеркаль попросила нас оказать ей помощь в этом деликатном деле, - сообщил ее спутник с серебристым рисунком на голове.

Второй самец имел четыре черные полосы на продолговатом черепе. Сведений ни о первом, ни о втором память Ругена не обнаружила.

- Неужели вы не могли найти подходящую личность у себя? – удивился землянин.

- Этого категорически нельзя делать. В процессе пересадки произойдет необратимое замещение, и сознание Ругена погибнет.

- А мое?

- Земляне слишком отличаются от нас. Их сознание не сможет долго ужиться с новым для себя телом, поэтому полного замещения не произойдет.

- А как вы вообще меня отыскали?

- По вашему Интернету. Ключевые слова: «бабник», «коварный соблазнитель», «негодяй» и «сволочь последняя». С вашим именем они встречались чаще всего.

- Не может быть!

- Все точно. За три дня, что мы гостили на Земле…

- Интересно, кто вас приглашал? - перебил собеседника Евгений.

Самка коснулась соплеменника верхней конечностью.

- Извините, не могу вам сказать, - поспешно ответил он. – К тому же не это сейчас важно.

«Ну да, меня они тоже вроде как в гости пригласили. По-руански: согласия никто не спрашивает и сбежать невозможно. Даже если удастся домой добраться, в ТАКОМ виде теплый прием можно ожидать лишь в зоопарке. Или в лаборатории рядом с подопытными кроликами», - с грустью подумал Евгений:

- Согласен. Так что вы говорили о неполном замещении сознания?

- Через двадцать дней личность Ругена восстановится в полном объеме даже без нашего вмешательства.

«Побег отменяется однозначно!» - отметил про себя «гость».

- То есть проблему нужно решить за две недели. А если не получится?

- Должно получиться, - отрезал полосатик.

- Дело в том, - наконец заговорила самка, - что сейчас на все счета Ругена наложен арест. Если вы проиграете, мы не получим к ним доступа, а без денег не сможем добраться до Земли и вернуть ваше сознание обратно.

- Мое тело не здесь?!

- Нет.

- Еще лучше! И как здесь с правами бестелесных личностей?

- Нельзя ни словом, ни намеком дать понять, что вы не Руген. Чужую личность сразу изгонят из тела.

- Меня убьют?

- Да.

Жгучее желание ущипнуть себя и проснуться было остановлено беглым взглядом на собственные коготки. Такими только шкурку дырявить до костей, но лучше чужую.

Самовнушение – мне это снится – рассыпалось, как карточный домик, но свою задачу оно выполнило. Теперь Евгений ухватился за другой спасательный круг. В подобной ситуации проще убедить себя, что этот кошмар происходит не с тобой, нежели в него поверить. И землянин поспешил занять позицию стороннего наблюдателя.

- Нормально…! Может, мне опять заорать?

- Не стоит, - сказала дамочка. – Предлагаю потратить наше время более плодотворно: заняться подготовкой к завтрашнему суду.

- Как?! Уже завтра?

- Да.

- Лучше бы это случилось вчера, - вздохнул псевдо-Руген.

- Мой брат очень молод и вряд ли сумеет устоять против настоящего обольщения. Вы, насколько мне объяснили господа ученые, имеете большой опыт, но не знаете некоторых местных тонкостей. Сейчас я буду их демонстрировать. Итак, первое – походка.

«Я тут вообще ничего не знаю! Это ж надо было додуматься - человека ящерицей соблазнять! Да меня от одного их вида дрожь берет…», - размышлял Евгений, даже не заметив, что его взгляд намертво прикипел к самке.

Она направилась к стене. Никаких зазывных покачиваний бедрами, как у земных красоток, однако движения верхней части тела, легкие, едва уловимые наклоны головы и подрагивание хвоста вдруг вызвали у самца перебои с дыханием. Когда Стеркаль повернулась, в процедуру обольщения включился периодически приоткрывавшийся при ходьбе розовый слой воротника.

«Глядя на нее, хочется отключить сознание! Хотя, с точки зрения человека, это совершенно неэротично. Или я уже не человек?»

Женская особь отличалась от мужской не только воротником. Евгений отметил, что и головка у нее более округлая, и чешуйки возле глаз светлее.

«Красивая, видать, по меркам здешних парней. А как двигается - коготки оближешь! Интересно, как у них обстоят дела с близкородственными браками? Ба, о чем это я?»

Самка шла прямо на него и остановилась в каком-то полушаге.

- Если леди Кирсель подойдет к вам настолько близко – вы проиграли, - объявила она.

- И что делать?

- Покопайтесь в памяти моего брата.

- Боковой отскок?

- Да, попробуйте.

Тело реанца помнило эту несложную процедуру, но с приземлением получилось не слишком удачно. Не рассчитав силу, Евгений наткнулся на стену.

«Вот это уступил даме дорогу!»

- Хорошее решение, - похвалила Стеркаль. – Леди, причинившая своей назойливостью ущерб мужчине, должна извиняясь отойти от него на десять шагов. Главное - не загнать себя в угол. Самец, лишивший себя пространства для отскока, провоцирует даму к дальнейшим действиям. На суде это сыграет против вас. Перейдем ко второму - наши глаза. Смотрите на меня.

Через несколько секунд Руген, словно околдованный, двинулся навстречу самке.

«Как ей удается? У здешних мужиков что, обостренная реакция на определенную частоту моргания? Еще пару секунд назад я ничего к ней не чувствовал, а теперь… Того и гляди - тело выйдет из-под контроля и кинется на обольстительницу прямо на людях. Хотя, какие они люди... Да и я сейчас ничем не лучше! Даже взгляд отвести не в силах!»

Колдовство исчезло только когда подопытный зажмурился. В этом состоянии ему удалось повернуть голову в сторону.

- Третье – запахи, - продолжила наставница, не давая ему передохнуть. – Для открытого суда любви прием, безусловно, запрещенный, но некоторые дамы способны сделать так, что аромат желания ощутит лишь ее избранник. Руген, сделай два шага вперед.

Похоже, Стеркаль начала воспринимать пришельца как своего настоящего брата. Оно и немудрено: сознание не разглядишь, а оболочка - вот она, перед тобой.

Сначала Евгений почувствовал, как наступил на что-то липкое, затем… Дурман закружил голову, самка превратилась в сказочную красавицу, а ее одежда словно стала прозрачной.

«Блин! Действие, как после пары бокалов хорошего алкоголя. Сейчас точно забуду, что я человек, а она - моя сестра. Так, минутку: либо я человек, либо она моя сестра. Или я схожу с ума?»

Руген неимоверными усилиями человеческой воли все-таки заставил себя остановиться.

- Объясняю твою ошибку. В зале суда следует очень внимательно смотреть на все, к чему прикасаешься. Мазок может находиться на полу, стене, мебели. Увидеть его несложно, нужно лишь постоянно быть начеку.

- Если это запрещенный прием…?

- Жидкость быстро впитывается в кожу, и потом ничего не докажешь, - перебила его дамочка. – Если попадешься, помни: средство действует всего три минуты. Повторное использование может оказать воздействие только на другой день.

«У местных красавиц арсенал, какой нашим и не снился. Как тут вообще мужики выживают?!»

- Еще один запрещенный для суда прием - розовое обнажение. Частично ты его уже видел. Но при желании эффект можно усилить. Господа ученые, закройте глаза. А ты присядь, пожалуйста.

Евгений послушно выполнил приказ. Она последовала его примеру, приблизившись на расстояние двух шагов, но приседала медленно. Нижний слой воротника оказался прижат к телу, а верхний, словно юбка, приподнялся вверх и опускался гораздо медленнее, чем того требовали законы гравитации. Вот тебе и эротика по-реански.

- Судьи, которые будут наблюдать за вами сверху, ничего этого не заметят. И последний совет – следи за своим хвостом. Если он случайно окажется поверх ее – мы проиграли.

Евгений уже собирался в шутку предложить отрезать столь опасную часть тела, но память успела подсказать земной эквивалент такой операции. Мужчина вздрогнул и благоразумно промолчал.

- Вы проиграете деньги, а я - свою жизнь. Надеюсь, эта мысль будет надежно оберегать меня от женских чар.

- Мы тоже надеемся.

- Так, а теперь еще раз объясните, в чем смысл суда открытой любви? Насколько я понял, цель леди Кирсель – прямо там соблазнить юного Ругена. Но как это подтверждает ее правоту о той ночи?

- Брат говорит, у него с леди ничего не было, она утверждает обратное. Дело в том, что мужчин нашего вида на исходе семнадцатого дня после первого секса непреодолимо тянет к той же самой самке. Завтра как раз такой день. Если Руген не продержится два часа – права Кирсель.

- Понятно, и основное мое оружие - это отскок в сторону?

- В общем, да.

-Тогда мне следует немного потренироваться. Стеркаль, вы мне поможете?

- Конечно, брат.

 Открытый суд закончился оглушительным скандалом. По истечение двух часов совместного пребывания Ругена с леди Кирсель дамочка набросилась на стойкого паренька с кулаками, осыпая его такими выражениями по поводу сексуальной несостоятельности, что присяжные заставили ее выплатить огромный штраф оппоненту в качестве моральной компенсации. Руген от усталости валился с ног.

Но самое главное - через несколько дней Евгений очнулся в собственном теле. Правда, не дома, а в больнице.

- Вы долго пролежали в коме, однако сейчас быстро идёте на поправку, - сообщил врач. – Там к вам опять дама пришла. Всю неделю наведывалась. Пропустить?

- Кто?

- Назвалась Лидией.

- Пусть проходит, эта не отстанет.

- Женечка, привет! Ты так нас напугал! Я прорыдала всю первую неделю. Нельзя же так со здоровьем. Ничего, станешь на ноги - я лично займусь твоим состоянием….

- Лидия Петровна, здравствуйте, - вклинился в ее словесный поток пациент. – Заниматься моим состоянием не следует, могу и не выдержать, - он повернулся к окну.

- Все шутишь? Ну- ну. А почему у тебя в палате так душно? Могли бы и кондиционер поставить. - Она начала расстегивать медицинский халат, который ей выдали при входе в палату. – Ты чего от меня отвернулся? Друзей видеть не хочешь? – со слезами в голосе обиженно спросила женщина.

- Да ладно тебе оби…, - договорить он не успел - ноги непроизвольно согнулись в коленках и боковым отскоком выбросили тело с кровати.

- Женя, ты чего? - опешила посетительница.

На фоне белого халата контрастно выделялся воротник ее розовой блузки.

- Тебе очень к лицу розовый, - пробормотал пациент, прикрываясь одеялом.

 

 

 

 «ЕХАТЬ» НАДО БЫТЬ ИЛИ «ВЕЖЛИВЫМ»?

- Чего ты тормозишь, командир? Не догоняешь ситуацию? Определись сначала, чего хочешь. Что тебе больше нравится - быть вежливым или ехать?!  – справедливо интересуется водитель автомобиля «Ж-и», поравнявшись  с «Ф-м». За его рулем  находится  бесцветный человек в  очках с роговой оправой.  - А еще очки  надел.

Бесцветный человек растерянно моргает и теряется с ответом. Он прижался к рулю и виновато улыбается.

-Так он очки и нацепил, чтобы уйти от ответственности, - поддерживает разговор водитель «Г-и», двигающийся  перед  «Ф-м». С этой целью он  притормаживает и  поддерживает негодование «Ж-й».- Очки носит,   значит,  права купил. Сидит теперь  за «баранкой» и показывает, какой он  вежливый. А пробка его не касается!  Вы здесь сами разбирайтесь, а я – всегда вежливый!

«Ф-д»  нервно давит на тормоз, стараясь избежать столкновения и озираясь на зеркало заднего вида. Вокруг него со скоростью шесть километров в час  в тесной пробочной «упряжке» двигаются транспортные средства.

- В том то все и дело, что он хочет всегда быть вежливым. Плевал он на нашу пробку.…Да по нему  видно, что он  за машину садится только тогда, когда у него важные дела,- подмечает внимательный  водитель «Ж-й». - Его же в пробку не заманишь ни за какие гроши. И сейчас-то попал  сюда случайно. Сидит, как не « в своей тарелке»…Видишь, улыбается. Точно- нездешний. В гости он к нам приехал.

«Ж-и» сплевывает скопившуюся желчь себе под ноги, но она продолжает собираться  во рту.  -  Я его сразу раскусил, это  «ненаш» человек.  Случайный он какой-то. Нестабильный. Этот как затруднение на дороге почует, сразу бросает машину в ракушку и  бежит в метро.  Такой может целый месяц за руль не садиться.

       Тема разговора оказалась актуальной, волнующей каждого автолюбителя. За «баранкой» они проводят много времени, поэтому  состав участников транспортного затора для всех немаловажен.  В пробке  проходит   лучшая половина  жизни.

- А у них (показывая глазами на «Ф-д») времени, видишь ли, нету, - продолжает «Ж-и». Он прикуривает сигарету и предлагает закурить «Г-и».

Затем глубоко затягивается и смотрит в боковое зеркало на  «Ф-д». Тот немного отстал, но упорно  следует за  «Г-ю». - Одного я в толк не возьму: машину покупают, а на ней не ездют.

-Так они машины берут, а ездить  боятся. Смотреть тошно, - отвечает «Г-ль»,  тоже раскуривая сигарету. - Вот смотри на него, умора, да и только.

С этими словами «Г-ль»  сигналит дальним светом впереди идущему транспорту с просьбой уступить  дорогу. Впереди идущий автомобиль, не сразу находит возможность посторониться, потому что находится в  плотной пробке. «Г-ль» продолжает сигналить, пока  впереди идущая машина  не перестраивается  на соседний ряд. «Г-ль» подгазовывает и разбегается на освободившемся месте.  «Ф-д» тоже увеличивает скорость, занимая освободившееся пространство, и  догоняет «Г-ль». Дождавшись, пока «Ф-д» увеличит скорость, «Г-ль» резко тормозит.

«Ф-д» от столкновения  отделяют три сантиметра, нервный тик и холодный пот.  Транспортный поток, следующий за «Ф-м»,  от ДТП уводит  счастливый случай.

 «Газель» дожидается «Ж-и», который наблюдал за происходящим из соседнего ряда.

- Ну, ты видел этого клоуна? Он аж подпрыгнул!

-Урод,- «Ж-и» опять сплевывает.- Как уж на сковородке, весь  побледнел.  «Баранку» к груди прижал, руки не расцепишь. Зато вежливость сохраняет, как будто у него машины нет!

- Сам себя боится, - продолжает «Г-ль». - Я раз в  их метро залез. Так они там такие же все - вежливые.  Сидят, как сельди в бочке, и боятся на ноги наступить друг другу.

-А они там тоже все - в очках? - развеселился «Ж-и», представив себе пассажиров метро.

-Хуже! - рассказывает «Г-ль». - Они там все читают! Прикинь? Лезут в метро, чтобы там читать.  Сидячих мест  всем не хватает. Так они стоя читают! Висят на перекладине и читают.

-Клоуны! Стоя ехать!- «Ж-и» качает головой от удивления. - А другой поезд подождать  нельзя?  Где места  свободные есть?

-В следующем поезде  тоже - «полна коробочка». Так они еще места друг другу уступают, чтобы стоя почитать, прикинь, да? Это какая-то «стоячая вежливость». Им и машины не нужны, главное, вежливость свою засветить.

-За свои же бабки места уступают и стоя читают?! - «Ж-и» бросает окурок в окно, пытаясь  попасть  им в «Ф-д».- А дома почитать никак? Обязательно для этого надо лесть в метро?

-Так им же все время некогда, - объясняет «Г-ль». - Они же занятые очень. Видишь, как наш нервничает, что в пробку попал? Мечтает, наверное, быстрее в метро залезть к своим, к «читателям». Здесь, в пробке,  все плевали на его вежливость, а под землей свои сидят. Они поймут.  На, вот  тебе еще…

«Г-ль» снова резко притормаживает, заставив следующий за ним транспорт сделать то же самое. «Ф-ду» снова удалось увернуться  от столкновения. Он   световым сигналом «попросился» на другую полосу. Его неожиданно быстро пропустили, и он перестроился.

«Газель»  опять поравнялась с «Ж-и».

-Испугался, читатель, не хочет с людьми общаться. Не любит он, видно, ездить. Хочет за книжечку спрятаться от ответственности… Вежливость его заставляет от людей уворачиваться.

-Из-за таких и ездить стало тошно. Вежливые  все какие-то. Пообщаться не с кем. Дергается с полосы на полосу. - «Ж-и» оглянулся вокруг. – Права бы у таких  позабирал! Или ездий или будь вежливый! Зачем путаешь людей, в машину залезаешь. Мужик называется! Он, когда  перестраивается, разрешения просит, прикинь?

- Он и дома, наверное, разрешения просит, когда в уборную собирается, - гогочет «Г-ль».- Или  в книжку прячется, когда нужно долг выполнить.

«Ж-и» и «Г-ль» заржали в знак согласия. Приятно встретить единомышленника.

     В это время в левом крайнем ряду завыли сирены.  Затем  «черные «вороны» с голубыми маячками смели левый ряд.  Они «втерли» его в пробку, прокладывая себе  скоростную дорогу.  «Ж-и»  от неожиданности  впечатался   в бампер  возникшего перед ним автомобиля.

-Ты что делаешь! А попросить по- человечески не мог! - заорал «Ж-и», включив «аварийку» и вылезая из машины.- Думаешь «в зад» получил, так отвечать ни за что не будешь? Вежливость потерял, кроме «баранки» ничего не видишь?

-Ну,…бывай,  - невнятно попрощался «Г-ль», проезжая мимо ДТП. - Вот и я говорю, определиться надо: «ехать» надо быть или «вежливым».

 

P.S. Образы водителей автомобилей «Ж-и», «Ф-д», «Г-ль» -собирательные. Автор оставляет за всеми одинакововое право выбора -  быть гостями, «ехать» надо быть или «вежливыми».

 

 

 

КРЫМСКАЯ  ТРОПА 

Светлана ожидала автобус у Дома офицеров в Феодосии. Она записалась на экскурсию в Новый Свет. Транспорт прибыл вовремя, он был уже заполнен людьми. Девушка прошла в салон, заняла место у окна. Два места еще оставались свободными. В салоне находились отдыхающие из военного санатория. Некоторые были семьями, с детьми.       Ранее начатый разговор продолжался. Особенно активными оказались два отставника Василий и Егор. Василий объяснял даме:

- Живу я в люксовом номере. Двухкомнатном. Есть холодильник, телевизор, посуда всякая, большая ванна…

- Без воды, - шутил Егор. Он все старался перевести в юмористическую плоскость.

- Почему без воды? Вода есть.

- Будет весело… весело будет,-  подумала обреченно Светлана. Василий продолжал:

- Приехал я пятого. Погода была вино-водочная: море штормило. Пришлось опробовать шампанское и не только его. На экскурсиях я не был, поэтому у меня вопрос к экскурсоводу. Мы будем посещать дегустационный зал?

- Не будем. У нас другой маршрут.

В это время к автобусу подбежали опоздавшие. Молодая пара. Василий сокрушался:

- Долго спят. Вечером допоздна гуляют. Молодые…

- А ты ждал, что придут две девушки и сядут около тебя? Не получилось? Пролетел?

   До Судака добрались быстро. При входе на территорию генуэзской крепости экскурсовод сказала:

- Кого я еще не обобрала? Кто не сдал деньги за экскурсию? Подойдите ко мне. Всем раздаю карточки. Отдавайте их на входе контролеру. Когда вы выйдите из крепости я их вам раздам снова. Так я буду знать, что вы все вышли из крепости.

  Рыцарские бои еще в крепости не демонстрировались. Но лучник предлагал стрелы и лук. На ветру качались мишени. Какое то время группа держалась вместе, а потом разбрелись. Мужчины стали стрелять из лука. Подошли мальчишки из разных групп.  Женщина объясняла сыну:

- Целься в мишень…

- Ее перебил лучник:

- Не нужно целиться. Будешь целиться, сил не хватит тетиву натянуть. Растягивай тетиву сильнее. Руку к самому уху тяни.

Бойницы генуэзской крепости одобрительно взирали на метких стрелков, с безоблачного неба лукаво улыбалось солнце.

На выходе из крепости экскурсовод раздала карточки обратно. Удовлетворенно сообщила:

- Из крепости вышли все…

- А что, бывало, люди пропадали?

- Один житель Феодосии. Он был в нетрезвом состоянии.

- Из других стран терялись?

- Терялись… Идем к автобусу. Мы едем в Новый Свет. Там у вас будет один час свободного времени. Можете позагорать и искупаться.

   Уютная маленькая бухточка и пляж вызвали восторг и забвение цели приезда. Идти по Голицинской тропе не хотелось. Отдыхающие на пляже пили знаменитое шампанское и мило беседовали. Откупоренные бутылки пенистого напитка стояли возле шезлонгов. В море охлаждались еще бутылки. Как то само собой разумелось, что в Новом Свете обязательно нужно купить бутылку знаменитого местного шампанского. Но экскурсовод созвала всех и указала направление похода:

- Нужно идти. Идите. Я вас сейчас догоню.

- А может не нужно?

- Нужно! У вас посещение Голицинского грота и можжевеловой рощи.

- Мы вас здесь подождем…

- Сюда мы не вернемся. Нас будет ждать автобус в другом месте.

- У-у –у- у…  О- о –о … Эх!

   Группа ринулась вперед в надежде пробежать быстро горной тропой и оказаться на пляже.  Василий и Егор шли быстрее всех, в руках они держали пятилитровые емкости с вином. Эта «орава»  проскочила  одну группу туристов, другую и остановилась на смотровой площадке, чтобы передохнуть. Стали ждать экскурсовода, но она не появлялась. Тогда Василий махнул рукой на виднеющийся внизу городской пляж:

- Посмотрите вниз! Это Черное море. Пляжи в Крыму прекрасные. Песок изумительный. На склонах гор растет сосна крымская…

- Как называется эта гора?

- Эта гора называется…

- Верблюд?

- Нет.

- Три брата?

- Эта гора напоминает мне нашего механика, а фамилия его Черепахин. Пусть будет горой Черепахой.

- Что он сказал?

- Сказал, что гора называется «Черепаха».

- Как интересно! А бухта как называется?

- Дивная.

   Егор возмутился:

- Что ты отсебятину порешь?!

- Взял инициативу в свои руки. В отсутствие экскурсовода. Спасаю положение. Извините, она сейчас занята, чай пьет. Пойдемте дальше, товарищи. Высота скалы? Визуально восемьдесят метров. На востоке видим корпуса санаториев. Климат близкий к средиземноморскому.

   По узкой тропе люди двигались навстречу друг другу. На камнях скользили ноги, руки невольно хватались за деревянные поручни. Вначале поднимались на гору, затем спускались вниз в грот. Туристы перекликались:

- Маша! Маша, ты заползла на скалу.

- Крепись! Держись, Катя.

- Ох, я не можу. Не можу я, - привалившись к скале, стонала дама. Вася налил вино в стаканчик и предложил:

- Вам поможет «Черный доктор».

- Какой вы доктор? Почему я должна вам верить?

- Верьте ему. Верьте. Это вино так называется «Черный доктор».

  Дама выпила вино, понюхала предложенную веточку можжевельника. Томно закрыла глаза:

- Ох, я не можу. Не можу я…

- Неужели не помогло?

- Ох, хорошо… Не можу как хорошо…

- С «Черным полковником» не желаете ознакомиться?

- Вы военные?

- Речь не о нас. Так вино называется.

- А что это у вас все черное?

- Вино, конечно, красное, но история лозы печальная. Выращивал когда то местный доктор виноград. И изготовлял целебное вино. Людей вином лечил. В этих же местах жил полковник, он тоже знал толк в виноградной лозе...

- И вине.

- Свой сорт винограда вывел. Однажды на охоте его поранил дикий вепрь. Люди нашли полковника в лесу и привезли его к доктору. Того дома не было. Нашли они его запасы вина…

- И устроили попойку.

- Не перебивай. И стали лечить полковника, но дозу не рассчитали…

- И он умер?

- Нет. Он впал в буйство.

- И всех перестрелял?

- Он застрелил только доктора.

- За то, что вино плохое делает?

- Нет. Просто другой мишени рядом не оказалось. Соль в том, что доктора и полковника уже нет. А два сорта винограда существуют.

- Нужно выдумать другую историю. Я про убийства не люблю.

- Пожалуйста. Было дело так: полковник и доктор подружились, стали ходить друг к другу в гости…

- Устраивать питие…

- Они лечились вином и стали долгожителями. А свою лозу завещали людям…

- Чтобы те тоже лечились и стали долгожителями. Вы хотите долго жить?

- Да.

- Так наливайте. Кого ждете? Если экскурсовода, то она нас вряд ли догонит…

   Под мощным сводом грота расставили стаканчики. В нише для хранения вина.

- Красиво!

- Что здесь раньше было?

- По видимому, князь Голицин устраивал здесь презентацию вина. Вы только представьте: вечер, музыка, бенгальские огни… На столах стоят бокалы с шампанским…

- Здесь Шаляпин пел?

-  Здесь многие артисты бывали. Скалы и море! Красота! Фотографируйте.

Светлана выбралась из грота и ушла далеко вперед от группы. Куда идти она не знала. Шла за людьми по тропинке. Поднялась от каменного пляжа наверх, остановилась. Людей впереди не было. Как в сказке перед нею лежали три тропинки. По какой тропке ушли туристы она не знала. Прозевала. С ней поравнялись мужчина и девочка. Отец девочки произнес:

- Куда идти?

Светлана молчала.

- Папа, пойдем по этой тропинке.

- А-а-а! Пошли прямо. Так короче.

Отец с дочерью минуя тропки полезли прямо на гору и скоро скрылись за кустами. Хотя всех перед походом предупреждали, чтобы с тропы е сходили. Растительность не рвали, не топтали. Подтянулись Василий, Егор и часть группы.

- Куда идти?

- На север,- ответил Егор.

- Почему?

- Эфир молчит. Значит курс на север.

- Почему?

- Я после Казахстана всегда этот курс держу.

И группа, минуя тропинки, полезла на гору. Под кустами на склоне сделали привал. Выпили вино, закусывать было нечем. То и дело из-за кустов появлялись туристы с бутылками шампанского в руках и так же быстро исчезали. Одного из них Василий спросил:

- Что там видно с горы?

- Три бухты: синяя, зеленая и голубая.

- Понятно. Вход туда мужчинам запрещен.

- Это не в том смысле. Их так назвали по цвету воды. Голубую бухту еще называют царской. В ней царь Николай купался.

- Ты его там видел?

- Нет…

- Обман! Кругом обман. Обещали, что там царь будет, а его нет. Обещали значки давать «Турист Крыма» и не дают.

- А с какой стати царь полезет на эту тропу? Что-то здесь не то…

- Полезет, полезет. Ему на выходе шампанское пообещали, он и полез.

- Ты-то что полез сюда?

- Это все Митя. Он побывал здесь и говорит: «Ничего так. Ну, тропка. Нормально!» Он с собой литр водки брал. Ему, конечно, хорошо было. А нам нужно еще выбираться.

- Мы его найдем, посмотрим в его честные глаза. И кое-что спросим.

Неожиданно появился мужчина, он шипел:

- Пить. Пить хочу…

Девушка покрутила перед его лицом бутылкой с минеральной водой:

- Продаю за триста гривен. Чистая, холодная, минеральная! Покупайте!

- Умоляю. Продайте.

- Ползи раб. Ползи.

Они дурачились. Мужчина упал на колени и пополз. К группе прибивались, отставшие, от других экскурсий. Далее шли тихим ходом. Медленно, но упорно все возрастающая группа двигалась к цели. Аромат можжевельника смешивался с запахами моря и пьянил. Приходилось делать остановки. После каждого привала Василий предупреждал:

- Тару не бросать. Не забывайте, что вы находитесь в заповеднике. Или, заказнике? Мне дали не точную ориентировку. Я позже уточню у экскурсовода, где мы находимся. При встрече. Надеюсь, что она скоро состоится.

Вышли на тропу, огороженную деревянными перилами, указатели показывали направление к выходу. Таблички под деревьями давали возможность узнать, что за флора произрастает вблизи Нового Света. Охранник у ворот пошутил:

- Девушки, за вход мы берем десять гривен, а за выход двадцать.

  Рядом с охранником стояла взволнованная экскурсовод. Увидев знакомые лица, она просияла. Восторг радости подхватил ее и понес навстречу группе:

- Вы пришли! Наконец-то! Я вас так  ждала!

Она бросилась лихорадочно всех пересчитывать:

- О! Вы все вернулись!

Василий мрачно произнес:

- Вам еще повезло, что мы все вернулись.

 

 

 

Грозный Темный Ре

Безжалостное драконье пламя нещадно жгло внутренности, опекая саму душу. Едкая кислота разъедала чрево, съедая податливую плоть. Желудок тянуло и выкручивало стальными жерновами.

Грозного Ре мучила изжога.

Паразит, седое безглазое чучело, держал в руках поднос с тарелью водянистой овсянки и горбушкой черствого черного хлеба. Гадкий труп заботился о его здоровье.

От мертвяка немного попахивало сладковатым запахом неминуемого разложения. Стараний Грозного уже не хватало на то, чтобы удерживать старую рухлядь в этом мире.

А еще было обидно! За утреннее меню.

Давеча Ре выторговал у селян еще свежий труп хозяина местной таверны. Вместе со смертью люди не теряли большинства своих давнишних умений. Вот и этот коптил отменную жирную корейку, пряно отдававшую березовым дымком, и смажил ядреную свиную подливку с луком и острыми специями, что сейчас ему было категорически противопоказано.

Аппетитные воспоминания отвлекли мучающегося некроманта от болезненных ощущений, но лишь на мгновенье. Очередной яростный спазм умаявшегося желудка вновь напомнил об изжоге.

Настроение было мрачным, темные мысли одна кровожадней другой гулким ульем роились в голове.

Позавтракав, Темный Ре вышел на заплесневевшую южную террасу, выглядывая ожидаемую повозку черни.

 

Дряхлая деревянная подвода скрипела плохо смазанными колесами. Чуткий слух Грозного ловил этот звук за целую версту.

Примитивную телегу, сколоченную из потемневших от времени досок, тянула четвертка местных крестьян. Трусливых лошадей приходилось оставлять у придорожного дуба, на границе его владений. Глупые ровные лица, грязные латаные тулупы, желтая солома волос – отпрыски местных землепашцев были для него на одно лицо, словно вылепленные из одного навоза.

Паразит, его дворецкий, купленный весной у графа Фердинанда, уже ждал у входной калитки в стене возле заржавевших ворот с кошелем серебряных слитков. Старый гад надменно поглядывал пустыми глазницами на тянувших ценный груз сельчан.

От взыгравшей вдруг за слугу гордости кривой рот на белесом лице Ре растянулся в мерзкой ухмылке. Довольная рожа Темного одним своим видом могла свалить в обморок здорового племенного быка. То же, что творилось после нее с людьми, не поддавалось связному описанию.

Хитрого Паразита (в бытность Пара а-Зита) расчетливый дворянин продал еще при жизни, когда тот слег с лихорадкой ранней весной. Перенявший модное столичное веяние граф закалялся в проруби еще не оттаявшего с зимы озерца. Туда же принудительно спускалась и вся придворовая челядь, укреплять дорогое Фердинанду здоровье. Здоровье будущего слуги Темного оказалось действительно дорогим. Ре после удачного для продавца торга вообще заподозрил того в корыстных намерениях по поводу жизней своих подопечных. Ох, и любил граф поиграть на досуге в карты!

Раскрасневшийся, злой дворянин устало плелся пешком размокшей дорогой к Черному Уголку. Свирепо раздувая багровые ноздри, тот немощно передвигал деревенеющими ногами, держась за ушибленный зад. Храбрый саранский рысак, купленный годом ранее на королевских конюшнях за баснословную для Фердинанда сумму, сбросил его в пяти шагах за межевым дубом. Бедное животное слишком хорошо чуяло бродивших по округе живых мертвяков.

Противный характер и тяжелая травма, на неделю оставившая дворовых девок без внимания графа, придали тому храбрости выторговать у Некроманта пять серебряных слитков за ценную, но уже почти отправившуюся к праотцам рабочую силу.

Лучась довольством, дворянин живо похромал к ждавшей возле дуба прислуге, бодро звенящей дрожащими ногами. Мелкий оруженосец был тут же отправлен на поиски коня, что и выполнил, загодя попрощавшись с товарищами под суровы графским взглядом.

Ре был тоже доволен. Кроме отличного дворецкого, он получил в довесок еще и лошадь благородных “королевских” кровей, о чем дворянин еще не знал, но, не дождавшись к ночи оруженосца, начал догадываться.

Тем временем подвода, груженная трупами и припасами, подползла к рассыпающемуся мостику через пересохший защитный ров. Заходить дальше крестьяне отказывались наотрез.

Паразит, грозно щурясь пропастями зениц (эдакая сволочь!), молча пересчитывал вываленный рядком товар и съестную поклажу. Только после этого тот равнодушно вытянул вперед сморщенную, усохшую руку с зажатым в ней кошелем, звякающим заветным серебром. Самый смелый из сельчан – слюнявый безмозглый увалень – выхватил плату и тут же убежал к подводе. Торговля прошла успешно.

“Надо было идти в купцы”, - равнодушно подумал Ре.

 

-      Хм-е, - кто-то презрительно хмыкнул у него за плечом.

Обернувшись, Темному пришлось созерцать останки своего великого наставника – Мерзкого Ра.

Старая рухлядь не желала оставлять своего излюбленного дела – изводить нерадивого ученика. Мудрейший учитель считал торговлю трупами, так удачно завязанную молодым некромантом, делом презренным и противным Темной стороне.

Старые потемневшие бинты повязок на ходячей мумии лоснились свежей смазкой. Мерзкий Ра всячески старался продлить свое никчемное существования, подворовывая в магических кладовых сентиментального воспитанника – тот никак не мог решиться разупокоить старого дурня.

Умирающий маг, тонко чувствовавший близкую кончину, дабы и после смерти не оставлять молодого ученика, спровадил того из Черного Уголка в столицу для обучения тонким искусствам. В городской морг.

Сам в это время, тряхнув стариной, припряг пару свежих умертвий провести подготовленный им обряд погребения по всем некромантским канонам. Забальзамировав помершего старика, те закрыли его в массивном каменном саркофаге, замуровав нишу темного подвального склепа.

Вернувшись домой, возмужавший и просвещенный Ре не застал уже коварного учителя в живых.

Каким же было его удивление, когда год спустя, натужно шаркая мертвой ногой с неразгибающимся коленом, к нему заявился почивший учитель. Размахивая поломанными пальцами (не рассчитал с весом крышки саркофага) и смешно мыча (мертвяки что-то напортачили с голосовыми связками) тот принялся возмущаться, наверстывая упущенное время.

 

Тихая жизнь темного мага текла своим чередом, пока ее не нарушило одно необычное событие. В его замок кто-то вошел без спроса.

Застывшее посреди неухоженного двора создание было просто прекрасно. Юная дева обладала чистой неземной красотой. Светлая, чуть бледноватая кожа, босые ухоженные ступни ног, выглядывавшие из-под белоснежного одеяния, сводили с ума. Гостья самым чудесным образом дисгармонировала с суровой окружающей обстановкой.

Миловидное зрелище не могло не тронуть даже такое черствое и прогнившее сердце, каким оно было у Грозного Ре.

Завидев одиноко стоявшую посреди его двора девушку, Грозный первым делом сделал то, что и должен был в этой ситуации каждый настоящий мужчина. Проверил защитные заклинания.

Девушка молчала. Ре, опешив от увиденного, бесцеремонно разглядывал, проглядывавшие сквозь воздушную ткань туники, прелести.

Блаженство!

Если б только не безмозглые слуги!

Подобравшийся сзади Паразит нагло заскрипел одеревеневшими суставами. Был бы жив тогда, наверное, задышал Темному в затылок. Ну что за бестолочь?!

Отдав необходимые распоряжения, он отправился в гостиную, ожидать ужин и нежданную гостью.

 

Сопливым подростком он елозил на старом деревянном кресле, доставшимся ему еще от наставника, ожидая прихода женщины.

Входная дверь открылась почти бесшумно, и она вошла в зал.

О, что за средоточье чистоты!

В приступе дикого восхищения он невольно сжал лежащие на подлокотниках руки. Почувствовал, как острые загрубевшие ногти впиваются в деревянный дубовый брус, оставляя на том глубокие борозды царапин. Тут же одернул их, попытавшись взять себя в руки.

Они промолчали всю трапезу. Темный лишь глупо скалил зубы весь вечер. Девушка улыбалась ему в ответ, но как-то по-доброму, мило. Одного лишь ее взгляда хватило, чтобы сразить его упрямое сердце.

После ужина он спустился в склеп. В тот самый, где когда-то спрятался от ученика Мерзкий Ра. Чертова мумия вновь не давала ему покою. Старикан все время что-то мычал и угукал, бегал вокруг него кругами, в то же время, не приближаясь к гостье ближе, чем на десять шагов.

Ему надо было обдумать ситуацию в тишине и покое, а брошенный склеп был единственным местом в замке, куда останки дорого учителя боялись спускаться.

Тот и сейчас маялся в конце освещенного факелами коридора, мусоля какую-то старую книгу и не решаясь приблизиться к месту своего упокоения. Что же, если надо, Ре даже сможет здесь и заночевать, в пустующем мраморном саркофаге. Ему надо было обдумать ситуацию от начала и до конца.

 

Девушка смеялась звонко и громко. На ее лице сияла улыбка, от которой плавилось поганое сердце Темного. При этом она до сих пор не проронила ни слова.

Они гуляли вокруг замка, вдоль полуобваленного заросшего подмерзшей травой защитного рва. Красавица вела на поводу саранского жеребца, эксперимент по воскрешению которого прошел на редкость удачно. Благородная лошадь выглядела как живая и отлично слушалась незнакомку. В отличие от него. Неблагодарная тварь, спасенная им из бесчеловечных рук графа, постоянно фыркала на него, пыталась лягнуть или укусить.

Из-под ног неожиданно прыснула крупная змея. Серебристо-серые бока, украшенные на спине черными ромбами, сверкнули на мгновенье, поймав солнечные лучи, и тут же исчезли в зарослях склона.

«Странно», - подумалось ему. Слишком редкими гостями были звери в окрестностях его замка.

Увидев змею, девушка расстроилась. Она тут же нахмурилось, улыбка сменилась грустной задумчивостью. Гулять ей перехотелось, и им пришлось возвращаться обратно.

 

В замке начали пропадать умертвия.

Некромант еще не скоро заметил бы это, если б не одно существенное но.

Он остался без завтрака!

В то злополучное утро он проснулся сам пополудни и очень удивился этому. После его последних ухищрений Паразит должен был протянуть еще как минимум месяц.

Поиски слуги не принесли результата. Выяснилось только, что кроме последнего пропало еще несколько мертвяков, ходивших у дворецкого в подчинении.

Грозный Ре прокручивал события последних дней, пытаясь понять, что происходило в Черном Уголке. Кто из тех, что делили с ним кров, виноват в последних оказиях?

 Подспудно надеясь, что это всего лишь проделки надоедливого наставника, Ре с каждой минутой размышлений все больше убеждался, что, скорее всего, всему виной очаровательная гостья.

Из обеденного зала раздался грохот. Шум стоял такой, словно в посудной лавке разбушевался дикий олифант. Темный поспешил проверить помещение.

Как и следовало ожидать, оба оказались на месте, в отличие от его любимого комнаты. Точнее и та была в наличие, но вид имела самый, что ни на есть, плачевный.

От крепкой дубовой мебели остались лишь доски да щепа, хаотично разбросанные по всему помещению и годные теперь разве что на растопку печи. Оконные арки зияли пустыми бельмами – от красочных витражей, изображавших сцены воскрешения остались лишь мелкие зубья обломков по самому краю.

Ре понял, что с мыслями об олифанте в посудной лавке он ошибся. Здесь явно покружилось в танце целое стадо взбесившихся животных.

То, что творилось в центре зала объясняло все: и пропавших умертвий, и непонятные действия Мерзкого Ра, и поведение загадочной гости.

В центре выжженной на полу пентаграммы, опутанная оковами магии застыла ламия. Оборотень, полуженщина, полузмея. Верхняя половина тела была ему прекрасно знакома, от вида нижней дрожали поджилки даже у бывалого некроманта. Из-под просторного платья вырос огромный змеиный хвост, укрытый аспидно-зеленой чешуей. Тот был свит крупными кольцами, удерживающими в положении стоя человеческий торс, практически не изменившийся с преобразованием.

Лишь неестественно широко открытый рот с двумя тонкими длинными шипами зубов, торчащих из верхней челюсти, вводил в замешательство. На кончиках клыков масляно блестел яд, противно капая на пол.

Учитель, не обращая внимания на него, выводил вокруг уже нарисованной пентаграммы следующую, более сложную и путанную.

Мастер смешно ползал на карачках по полу, напоминая в этот момент покалеченного краба. В левой руке он держал чашу с чем-то красным – по знакомому карминовому отблеску Ре узнал в густой жидкости свежую кровь, в другой была зажата крупная щепка. Именно ею мумия выводила пентаграмму.

У ног Грозного валялась открытая книга – «Изгнание демонов» Ри Гадкого. Именно с ней Мерзкий Ра непрестанно носился последние несколько дней.

Наставник оказался мудрее его. Пока глупые чувства застили ему глаза, тот нашел единственный правильный выход из положения. Но единственный ли?!

Ре судорожно листал книгу. Пожелтевшие от времени листы дамским веером мелькали под черными пальцами. Должен был быть другой выход!

И он нашелся.

Сложный, необратимый способ, требующий для осуществления двух жертв Темной стороне. Некромант понял, что готов отдать их обе ради той кем могла стать закованная в магические силки змееподобная тварь.

Не церемонясь Ре отшвырнул учителя увесистым пинком, оставив того валяться безвольной грудой костей и тряпок, и взялся за нужный рисунок, сходный с тем, что пытался нарисовать наставник.

Ламия рычала, рвала невидимые путы и тут же вязла в других.

- Потерпи, - он не узнал собственного голоса, - я сейчас. – Ре говорил это мучающемуся неподалеку чудовищу.

Сложный путаный узор получился идеально: каждая алая черточка была на своем месте, каждый карминовый штрих сливался в нужный рисунок.

Он устало поднял жертвенный нож, поднеся клинок к груди, напротив сердца.

Наставник взвыл раненым быком на убое. Он понял все и пытался сейчас ползти, чтобы остановить мага.

Болезненно сморщившись Ре провел на груди первую линию, затем другую и так еще несколько раз. Нужная руна была довольно сложной. Выступавшие из-под проходящего клинка красные капли собирались чуть ниже груди в одну большую рубиновую слезу.

Закончив руну, он обессилено опустился на колени.

«Слеза» в мгновенье ока сделалась пурпурной, побледнела до аметистовой, выгорела до охряной, и тут же заблестела золотом. Каплей расплавленного металла та упала вниз, зажегши пентаграмму.

Ре кричал, истово и иступлено, срывая быстро измучившееся горло. Темная сторона забирала первую жертву – магический дар, выкаливая раскаленными прутьями-лапами из его тела каждую каплю эфирной субстанции, безжалостно и беспощадно.

Мука, казалось, длилась целую вечность. Боль рвала жилы, тянула мышцы и прожигала кожу. А потом отпустила, неожиданно и молниеносно, оставив только опустошающую ноющую усталость.

Пришла очередь второй жертвы.

Грозный поднял нож, уперев его острием в жгущую огнем руну.

Пора было заканчивать.

Внезапно, слева от него возник вихрь. Маленькое серое торнадо закручивалось тонкой трубой, упиравшейся в треснувший от напора сил потолок. В основание вихря лежала груда лохмотьев, в которых некромант с трудом узнал своего наставника.

Запасливо припрятанный Мерзким Ра второй жертвенный клинок костяной рукоятью вверх торчал из груди наставника там, где при жизни билось его скверное сердце.

Поняв план Грозного, учитель в последний миг занял место своего ученика.

Ре обернулся, позади него лежала девушка, казавшаяся крохотной в огромном и пустом зале. Из-под коротенького платья выглядывала пара соблазнительных женских ножек. И никакого змеиного хвоста.

 

 

 

КОЛЛЕГИ

Американский шериф Билл Картер из штата Техас с участковым уполномоченным капитаном милиции Васей Селедкой познакомился в прошлом году на конгрессе сотрудников правоохранительных органов, проходившем в Москве. Обмен опытом, сотрудничество против преступности, передовые технологии, методики, состязания в профессии – много чего было хорошего, полезного и интересного на этом престижном международном мероприятии.

 

Селедка туда попал как лучший участковый области. Долго готовился. И теоретически, и практически. Физподготовка на высоком уровне у него.

Опыт службы немалый. Плюс показатели служебной деятельности соответствовали. Да и население о своем участковом хорошо отзывалось. А это важно. И вот там – в министерстве – решили, что капитан Селедка достоин представлять Россию на таком высоком форуме.

 

Конгресс закончился, все разъехались.

…Билл Картер сидел в служебном автомобиле, оборудованном на уровне космического корабля многоразового использования. В нем действительно было много всего, что имелось в настоящем космическом корабле, разве что только не было невесомости. Суперсовременная аппаратура позволяла увидеть и сфотографировать не только любое место его родного штата, но  и всей нашей планеты.

 

Шериф с доброй улыбкой взглянул на фотографию, которая была в автомобиле. На снимке они стояли все вместе: Билл, Ганс – сержант немецкой полиции, Жак – помощник комиссара из Парижа, Лучано – миланский полисмен,  японский страж порядка Кодзи и, конечно, заводила всей компании, весельчак и балагур Вася Селедка – уполномоченный шериф российской милиции.

 

Билл, жуя сэндвич и потягивая колу, лениво водил джойстиком. Кондиционер в его служебном «Форде» позволял чувствовать себя комфортно в любую погоду.

 

На дисплее Картер очередной раз скучным взглядом осмотрел свой участок, каждая улица которого просматривалась камерами наблюдения. За население тоже особо волноваться не приходилось. Все квартиры и дома его участка тоже были оборудованы такими же камерами наблюдения, тревожными кнопками и сигнализацией по последнему слову науки и техники.

 

Вдруг на дисплее показалась шестнадцатая авеню. В восьмой дом проник вор и орудует в помещении. Билл нажал кнопку на бортовом компьютере, и полицейский наряд, находившийся в этот момент в непосредственной близости, понесся к объекту. Через пару минут воришку в наручниках копы уже усаживали в машину.

 

Шериф зевнул.  Хотел позвонить жене, но неугомонный монитор вновь сигнализировал тревогу.

– Вот работенка… Ни у кого такой. Жене и то позвонить момента не выберешь. Как жить… – без настроения на английском сам себе произнес Билл и, поморщившись, взглянул в монитор.

 

Пока шериф сокрушался о тяготах и лишениях службы, два полицейских уже тащили под черные рученьки афроамериканца, обработанного электрошоком, за то, что тот полминуты назад совершил грабеж на авеню девятнадцать.

 

– И так каждый день, каждый час, – сокрушался Билл. – А я ведь в полицию шел, чтобы участвовать в погонях, перестрелках, опасных задержаниях. Распутывать хитроумные комбинации преступников, как когда-то делали наши рейнджеры-ветераны. А тут что?! Все за меня делает техника. Сиди да в экран гляди, ну кнопки иногда нажимай – и все… Скукота.

 

Билл вспомнил позавчерашний случай на второй авеню. Там убийство произошло. И пока шериф примчался, преступника усыпил снотворный газ,  автоматически выпущенный по сигналу тревоги в том же помещении, где и случилась трагедия.

– А у меня так руки чесались, ах, как они чесались! – Билл потер свои волосатые сильные руки. – Приехали, а тот уже храпит вовсю. Даже арестовывать спящего противно было… Эх! – тяжело вздохнул техасец и снова бросил взгляд на фотографию.

 

Руки его сами потянулись к компьютеру. Набрав специальный код, Картер подключился к космическому спутнику и посмотрел на себя в зеркало заднего вида.

– А если мое начальство спросит, отвечу: ради профилактики на своей территории и в целом во всех Соединенных Штатах Америки  решил поинтересоваться криминогенной обстановкой в других государствах, –  впервые за рабочий день оживился шериф.

 

Уже через пять минут на его бортовом компьютере появился пригород Берлина. В БМВ последней модели, припаркованном у тротуара, со строгим лицом  за баранкой сидел сержант немецкой полиции Ганс. В его автомобиле было точь-в-точь, как и у Билла. И преступников он вычислял примерно так же, как это делают в Америке.

 

Ганс скучал, но в отличие от американского коллеги старательно скрывал это. Единственным кардинальным отличием было то, что периодически на телефон Гансу звонил каждый второй житель  его участка и лично, клянясь библией, сообщал о том или ином нарушении, которое совершил каждый третий из обслуживаемого Гансом населения. Затем вторые номера менялись с третьими, и все повторялось…

 

– Да… В Германии получше будет, – восхищался Билл, пялясь в экран. – Тут тебе и с научно-техническим прогрессом нога в ногу, даже быстрей, и опять же – человеческий фактор. Каждый житель вносит посильный вклад в свою безопасность. Настучать друг на друга – что может быть приятней?.. И главное, за это никто ни на кого не обижается. А в принципе, чего обижаться, если можно своему ближнему ответить тем же… Сознательный народ эти немцы. К порядку приученный, не то что у нас, в Америке. Хорошо Гансу.

 

Через минуту космическая техника демонстрировала техасскому шерифу парижскую Эйфелеву башню. Красота, дух захватывает! И под этой самой башней, в самом центре Парижа, да и всей Европы, стоял сверкающий на солнце новенький полицейский «Пежо». За рулем никого не было. Билл поводил джойстиком, и на экране высветилось заднее сиденье полицейского автомобиля. Там под нестареющую мелодию Джо Дассена разгоряченный французский жандарм Жак страстно целовался с двумя длинноногими девицами.  Тонированные стекла обеспечивали конфиденциальность стража порядка. Вдруг на телефон Жаку позвонили. Умный компьютер Билла сразу же переводил французскую речь коллеги:

– Да, дорогая, – отвечал Жак. – Конечно на службе, дорогая, где ж еще мне быть? В засаде нахожусь. Такая служба. Вечером постараюсь не задерживаться. Я по тебе очень скучаю. Конечно, я тебя люблю, кого мне еще любить?! На ужин сделай устрицы, а я куплю пару бутылочек хорошего вина. Не хочешь? Тогда сходим в ресторан. Я знал, что тебе это предложение понравится. Целую, дорогая, – выпалил Жак и снова утонул в объятиях пылких красоток.

 

С завистью глядя на монитор, Билл тяжело вздохнул. Но в этот момент французу снова позвонили.

– Да, господин комиссар! Что я делаю? Встречаюсь с агентами, обмениваемся информацией, – сосредоточенно и серьезно говорил Жак, с трудом выбираясь из объятий агентов.

 

Билл не выдержал и перенаправил спутник на Италию.

– Везет же людям, вот служба, так служба! А тут… – расстроенный шериф взглянул на экран.

 

В Милане жизнь замедлялась, погружаясь в янтарный солнечный свет и полуденное приятное марево зноя. Его коллега Лучано в форменной одежде сидел в прохладном ресторанчике. Официант принес белое вино.  Лучано придирчиво взглянул на бокал.

– Это точно сорт Каберне Савиньон урожая 1961 года с левого берега Тибра? – с подозрением спросил Лучано.

– Ошибки быть не может, синьор, –  учтиво ответил официант.

Итальянский коллега попробовал вино и, задержав его во рту, замер, словно прислушивался к чему-то очень важному. Сделав глоток, Лучано задумался, а потом залпом опрокинул в себя целиком весь бокал и снова задумался.

– Это действительно Каберне Савиньон урожая 1961 года, но! с правого берега Тибра… – полицейский недовольно и с характерной итальянской горячностью взглянул на растерянного официанта. – Сколько с меня?!

– Что вы?! Что вы, господин полицейский?! Десять лет вы нас посещаете, и все десять лет мы с вас никогда и нисколько не брали, – залебезил официант.

– Да?! – Лучано состроил лицо патриота. – Ну надо же, десять лет прошло, как я пришел на службу в полицию. А как будто вчера… Не грех бы отметить. Тащи-ка мне бутылку вина, и пусть оно будет с любого берега Тибра!

 

Билл косо посмотрел на свою недопитую банку колы и поморщился.

– Тут сливки от сметаны отличить не получается, а он левый берег от правого… Это ж не служба – а праздник жизни… – с завистью пробурчал недовольный шериф и, взглянув на фотографию, переключил компьютер на следующего коллегу.

 

В большом уютном спортивном зале, расположенном в предместье Токио, находился только один человек. Японский городовой Кодзи Сатамура в кимоно, перетянутый черным поясом, стоял на голове. И, скорее всего, он спал в такой позе. Шериф перевернул изображение, чтобы вглядеться в лицо коллеги. Оно светилось умиротворением и блаженством, будто ему было так хорошо, даже лучше, чем Жаку и Лучано вместе взятым. Казалось, вот разбуди его сейчас – и этот самурай в гневе сделает харакири и себе, и заодно тому, кто его потревожил…

– Да… А этот узкоглазый – философ, – загадочно произнес американец. – В этом что-то есть. Иногда полезно посмотреть на мир вверх кармашками и загнать в голову обратно то полезное, что долго из нее выгонял. В общем, ревизия мыслей. Одно непонятно: это он что – так службу несет или ему абсолютно все по фен-шую?  В любом случае неплохо коллеги мои живут и служат. Ну, если у них все хорошо, то у самого веселого российского шерифа Васи Селедки, наверное, и того лучше. Свяжусь-ка я с ним напоследок…

 

На мониторе показалось бескрайнее русское поле, заросшее бурьяном. Раздолбанная дорога с глубоченной колеей. На пригорке скособочился указатель, на котором было написано «Хутор Большие Сопки». Правда, буква «п» была содрана, и поверх ее кто-то углем вывел «л». В сотне метров от указателя капитан Селедка топтался в луже около старых милицейских «Жигулей» седьмой модели, которые утопли в грязи по самые двери. На заднем сиденье его авто с осоловевшими глазами и сочным синяком под глазом сидел заросший неопрятный мужик непонятного возраста  и… почему-то мычал. К милицейскому «жигуленку» нетрезвый тракторист старательно цеплял трос, но у него долго ничего не получалось.

 

Селедка и тракторист возбужденно переговаривались на каком-то своем языке, который даже космический компьютер Билла, знавший все наречия мира, не сумел перевести, поняв лишь одно, что речь постоянно шла о чьей-то матери, услышав о которой металлический трос сам подцепился.

 

Обшарпанный трактор «Белорус» с трудом вытащил «жигуленка», и Вася кое-как доехал до хутора. Машина несколько раз дернулась и заглохла. Капитан открыл капот, заглянул под него. В это время задержанный мужик с заднего сиденья выскользнул и незаметно стал убегать от Селедки.

 

– Васья, держи его! – закричал Билл, стуча ладонью по монитору, рассчитывая таким образом достучаться до России. Из солидарности к коллеге у американца опять зачесались руки. Помочь капитану нужно было во что бы то ни стало. Шериф решил пойти на явное нарушение и через космический спутник НАТО позвонил на трубку Васе.

 

Селедка очень удивился звонку Билла. На ломаном русском, который учил специально к прошлогоднему конгрессу, техасец поприветствовал участкового:

– Привьет, Васья-корьешьёк! У тебья бандит сбежьял.

– О, Билл! Дружище, здорово! Да ты не волнуйся, все по плану идет… – спокойно ответил капитан.

 

Билла разбирало любопытство, что это за план такой. Он отключил связь и просто наблюдал в монитор. Было видно, как нарушитель забежал в чей-то дом. Селедка спокойно дождался, пока закроется калитка, затем подошел к дому. Постучал в дверь. Вышла немолодая, но крепкая женщина, которую капитан назвал странным именем – Пронька. Компьютер Билла перевел с русского на английский этот разговор.

 

Пронька божилась, что она уже давно не гонит и тем более не торгует самогоном, и участковый зря ее тревожит. Селедка вполне серьезно говорил, что он пришел не за самогоном, а потому, что в дом к Проньке забежал опасный преступник, и за его укрывательство ей грозит расстрел через повешенье после того, как ее четвертуют, предварительно отравив на электрическом стуле! Пронька испугалась, впустила участкового, который уже через минуту разыскал на печке сбежавшего мужика, жадно отхлебывающего самогонную брагу из фляги. Расчет оказался точным: Селедка специально остановился недалеко от дома Проньки и позволил дебоширу Склянкину сбежать. А тот для опохмела, как и рассчитывал капитан, направился на самогонную точку. Пронька, конечно, впустила своего постоянного клиента. В итоге участковый вновь задержал Склянкина, который в качестве живца помог Селедке оказаться в доме у злостной самогонщицы, где капитан оформил и изъял большое количество ядовитого товара.

 

От работы русского шерифа Билл был в восторге, ясно понимая, что в таких условиях, в каких свою службу несет Вася, любой американский шериф выл бы волком.

 

А капитан, включив русский кондиционер в «Жигулях», то есть открыв два окошка, снова рулил по разбитой проселочной дороге и все переживал, что мало поговорил со своим американским коллегой.

 

Но тут Склянкин неожиданно предложил свою помощь:

– Василь Иваныч, из уважения к тебе, хочешь, мы с твоего мобильника сейчас в Америку позвоним?

– Да ладно, тоже скажешь… Билл звонил через космический спутник. Он сам так мне сказал, – засомневался Селедка.

– Ты не гляди, что я сегодня не того. Ну, ушел в запой, с кем не бывает. Как ушел, так и приду… Я ж телерадиомастер, ты ж знаешь, – Склянкин достал обыкновенный калькулятор и через переходник подключил его к мобильнику участкового.

– Это че? – недоумевал Селедка.

– У меня в калькуляторе микросхема специальная стоит. Сам ее придумал. В общем, выполняет функцию офигенной антенны. К чему ни подключи, будь то телик, приемник, мобильник, – до соседней галактики добьет, не то что до Америки, – Склянкин дрожащими от перепоя пальцами нажимал на кнопки счетной машинки… И вдруг из мобильника донесся голос Билла:

– Васья! Как ты это сделал?! Это фантастишен! Я звонил тебе через натовский космический спутник. Срочно отключайся, у меня не получается отключить, у тебя очень сильный передатчик. Иначе… есть международный шкандаль, – выпалил шериф, ошарашенный таким уровнем техники ХХII века, которая имелась у участкового из России в его убитых «Жигулях» седьмой модели.

 

Капитан испугался.

– А ну, Склянкин, скорее отключай, ты слыхал, что сказал Билл?!

– Твой Билл – дебил… Не хрен первому было звонить. Мы то че, мы ниче, нам позвонили – ну и мы на их номерок тоже звякнули… – спокойно ответил Склянкин, давя на кнопки калькулятора. Но в дешевенькой счетной машинке кнопки запали, и связь с натовским спутником продолжалась. Билл уже на английском верещал что было силы.

– Ну! – завопил участковый.

– Вот тебе и ну… Ты это, у меня колотун и в руках трем. Разогни скрепку,  сунь проволочку в эту маленькую дырочку, связь и прекратится, –  гундосил Склянкин, указывая на отверстие в торце калькулятора.

 

Селедка быстро достал из папки металлическую скрепку, разогнул ее и снайперски вогнал проволоку в указанное отверстие. Стало вдруг очень тихо.

– Ну, слава Богу… – облегченно вздохнул  капитан. – А то чуть Билла не подставили.

Связь с американским коллегой прекратилась. Правда, тут же заглохла и милицейская машина, а заодно у всех жителей хутора Большие Сопли выбило пробки на электрических счетчиках.

 

…Утром следующего дня вблизи хутора приземлились пять вертолетов. Совместная российско-американская комиссия из ведущих профессоров и академиков не могла понять, как из этой Богом забытой местности мог возникнуть доселе не изученный мощнейший электронный импульс, который причинил многомиллионный ущерб, но главное, привел в негодность космический спутник НАТО и этим подорвал боеготовность вооруженных сил США и их союзников.

 

 

 

НЕ НУЖНО ИХ ЗАВОЁВЫВАТЬ 

   Привет, мой любезный читатель или очаровательная читательница! Хочешь, я поведаю тебе одну страшную историю? Вижу, вижу, что хочешь! Нет, речь пойдёт не о вампирах и зомби, ведь это всё выдумки, а история, которую я собираюсь рассказать, безукоризненно правдива. Вот послушай.

   Однажды, солнечным летним днём, когда, казалось бы, ничто не предвещало неприятностей... Стоп. Обратите внимание, что все беды и несчастья обязательно выбирают для своего внезапного появления именно такой день. Разумеется, бывают исключения, когда события происходят, например, в таинственном загородном доме, или на заброшенной дороге, или ещё где у чёрта на куличках. Тут можно подпустить стр-р-рашную грозу, с громом и молниями, как предчувствие грядущих кошмаров. Или перенести время действия, соорудив тёмную ночь, наполненную таинственными звуками. Ужасный кич, годится лишь для наивных душ. Но согласись, фраза «в этот унылый дождливый осенний вечер Билл пребывал в радужном настроении, не думая, что по его душу скоро придут» звучит ещё хуже. А уж из-за вступления вроде «ранним утром одиннадцатого сентября 2001-го года сотрудник Всемирного Торгового Центра Джон Райли почувствовал лёгкое, ничем не объяснимое беспокойство» даже самый невзыскательный редактор отправит рассказ в мусорную корзину. Поэтому я не буду выдумывать ничего интригующего, а просто опишу события так, как они происходили в действительности.

   Однажды, солнечным летним днём, когда, казалось бы, ничто не предвещало неприятностей, на окраине одного очень большого города, находящегося в той самой стране, где бед только две, а всё остальное – ну просто зашибись, появилась пара инопланетян. Они не прилетели, не трансгрессировались, не пролезли в пространственно-временную дыру, а взяли, да и возникли. Немудрено, ведь они были представителями сверхцивилизации, стало быть, могли носиться по вселенной туда-сюда, не обращая внимания на всякие мелочи типа теории относительности или там ещё какого континуума. Они о таком даже не подозревали. Только люди забивают себе голову подобной чепухой, а наши два визитёра человеками не являлись. Они были сверхразвитыми, сверхучёными, сверхумными, сверхсильными, сверхмогучими итд. А ещё весьма интересовались Землёй и были очень и очень плохими. Злыми, кровожадными, беспощадными и подлыми. Словом, дерьмо космическое.

   Тут кое-кто из наиболее въедливых читателей непременно воскликнет: как же так? Сверхцивилизация не может быть плохой! Сверхцивилизация – это сверхдобро! Да и не будет она интересоваться нами, как мы не интересуемся обезъянами острова Буги-Вуги. Что ей с нами делить и чем делиться? Друзья, это жесточайшее заблуждение, говорю из личного опыта. Встречал я на своём веку достаточно всяких спруто-суперов. Ничем от вас не отличаются, разве что количеством конечностей и умением творить чудеса. Хорошо ещё, что эти головоногие мужики симпатичные попадались, добродушные. В противоположность нашей парочке. Их цивилизация с начала времён занималась тем, что порабощала чужие планеты. Зачем? Да ради удовольствия! Они наслаждались властью, богатством, вкусной едой, выпивкой, женщинами, одним словом, вели себя как абсолютно нормальные люди. Их не следует осуждать за желания, столь широко распространённые среди вас самих. Беда в том, что, будучи сверхцивилизацией, упомянутые пришельцы попросту зажрались и стали поглощать планету за планетой. Ну а поскольку недоразвитых цивилизаций в нашей вселенной, как говорится, хоть гермошлемом черпай, то каждому суперчужому достался целый большой угольный мешок с населёнными планетами. Аборигены, конечно же, активно сопротивлялись, но куда им, недоумкам! Всегда всё заканчивалось одинаково: поражение, унижение, рабство и борьба за светлое будущее. Иногда агрессоры соображали завоёванный мир на двоих или даже на троих, но лишь для того, чтобы стравливать между собой жителей, заставляя воевать за себя, любимых. Грязные, гнусные мерзавцы!

   И вот два представителя такой, с позволения сказать, сверхцивилизации, очутились на вашей чудесной голубой планете, и произошло это отнюдь не случайно! Оказывается, их центральный био-нано-фазано-бизонный Компьютер, выискивая новые объекты для атаки, наткнулся на чёртову бабушку Землю. А, наткнувшись, испугался: нечасто во вселенной встречаются народы, столь похожие в своих стремлениях на самих агрессоров. Но даже если такие и попадались, то с ними легко было справиться. Духовный и научный уровни покоряемых туземцев редко бывали сколь-либо значительны. А вот земляне, как оказалось, не только жутко агрессивны, жадны, беспощадны и хитры, но ещё и технически развиты не по годам. И если земная цивилизация будет и дальше расти такими темпами... Вообразив себе эту жуткую картину, Компьютер поспешно выдал кому надо собранную информацию, а сам перекрыл все каналы ввода и вывода, решив отсидеться в виртуальном чулане, пока высшие инстанции решают вопросы мирового масштаба. Следствием этого вселенского переполоха и стало появление двух инопланетян на обочине просёлочной дороги в некой отдельно взятой за жабры стране.

   Хотя два негодяя и возникли неожиданно, ничьего внимания они не привлекли. Да и с чего бы им привлекать, ведь внешне они выглядели точно как люди. Со времён первичного органического супа тем, кто в нём плавает, известно: хочешь узнать всё о планете, стань одним из местных жителей. Пришельцы отлично рубили тему, а потому приняли облик двух заурядных мужичков, одетых в средней стоимости костюмчики и обутых в непонятного колеру ботинки. Для начала они осмотрели друг друга, чтобы убедиться в достоверности маскировки. Затем Первый осторожно поменял местами на Втором ухо и галстук, а Второй, в свою очередь, подкрутил Первому глаза, отодвинув их на должное расстояние от зубов. Теперь стоило подумать, как себя назвать, чтобы упростить контакт с аборигенами. Первый слегка пошевелил мозгами, спрятал их назад в черепную коробку и решил именоваться просто: Владимир Владимирович. А Второй, не долго думая, принял имя... Нет, не Дмитрий Анатольевич. Исходя из простой логики, он назвал себя Виктор Фёдорович. Понятия не имею, кого они имели в виду. Я буду называть их просто: Вова и Витя.

    Договорились так: Вова отправится выяснять всё, кто касается технического и научного развития людей, а Витя разузнает подробности о духовном и культурном уровне. Тогда можно решать, как поступить с этими возомнившими о себе обезьянами. Задание простое, торопиться не надо, поэтому решили встретиться на том же месте через час, чтобы поделиться впечатлениями.

   Вова вернулся мрачный, как Лавкрафт. Нахмурив брови, лоб и темя, он уселся на одному ему видимое кресло и принял позу мыслителя Родена, только опёрся подборордком не на кулак, а на левую пятку. Витя, напротив, сиял. Причём, в прямом смысле: из его глаз струился нежный, ласковый багровый свет. Как правило, это был плохой признак. Для местных жителей.

   – Ну, чего новенького на Земле? – весело спросил он и достал из воздуха бокал коктейля величиной со снаряд для пушки «Дора». – Надеюсь, техническая сторона дела нас не разочарует?

   Вова фыркнул так зло, что из его носа вырвался клуб вонючего дыма.

   – Просто супер! – ответил он, пыхтя. – Лучше не бывает! За полтораста местных лет они ухитрились шагнуть от плуга к атомному реактору! Их представители побывали на Луне, их роботы облетели почти всю планетную систему, и всего один шаг отделяет их компьютеры от рождения искусственного интеллекта. Трудно даже себе вообразить, что первый человек взлетел в космос всего лишь пятьдесят лет назад! А медицина! Болезни, старость, уродства год за годом сдают свои позиции. Нет, рак и ещё парочка заболеваний держатся довольно прочно, но зато люди открыли генетику и стремительно её развивают. Такими темпами они очень скоро научатся не только лечить все болезни, но и смогут бесконечно совершенствовать природу самого человека. Их наука движется вперёд столь быстро, что никаким цивилизациям не угнаться. А средства коммуникации! Уже сейчас едва ли не каждый житель планеты способен получить любую информацию, если у него имеется персональный компьютер. Честное слово, я того, кто подарил им интернет, собственноручно бы разложил на байты!

   Вова раздражённо лязгнул внезапно выросшими клыками. Потом, чтобы успокоиться, сотворил ананас и сжевал его неочищенным.

   – Я всё просчитал, – добавил он, выплюнув зелёный хвостик. – Через двести лет они освоят Солнечную систему, через триста доберутся до звёзд, а через пятьсот лет постигнут основы личного бессмертия. И тогда их ничто не остановит. Только если...

   Он посмотрел на Витю.

   – Может, культура у них находится в первобытном состоянии? – спросил он с надеждой у своего напарника. – Тогда у нас есть реальный шанс...

   – Нá тебе! – сказал Витя, сопроводив реплику неприличным жестом. – С этим тут всё в порядке. Я обошёл большинство крупнейших музеев мира, перелистал все самые значительные книги, изучил их историю и философию. Вот что я тебе скажу, мой осклизлый друг: по сравнению с их культурой наши рекорды – просто двойной тулуп. Ты даже представить себе не можешь, каких высот мысли достигли эти двуногие млекопитающие! У меня не хватит ни слов, ни телепатем, чтобы передать величие их скульпторов, художников и композиторов. Земные писатели настолько развили текст как инструмент, что могут письменно создать почти любой образ! А какова сила духа! Мораль! Воистину, эти питекантропы-переростки несгибаемы, словно большевики. Их философы добрались почти до самых основ мироздания. Ещё немного, и культура Земли объединится с наукой. Тогда они совершат такой скачок, что нам останется лишь смыться в параллельную вселенную. Хотя, рано или поздно они и туда доберутся. Вот такие пирожки с протоплазмой, дружище. Ну а сейчас самое главное.

   Витя выдержал театральную паузу, присосавшись к своему бокалу. Когда уровень ярко-лиловой жидкости понизился почти до нуля, он заставил бокал вновь наполниться. Эту процедуру он повторил раз двадцать пять. Вова ждал, не проявляя никаких признаков нетерпения. Наконец Витя оторвался от напитка и произнёс со странной интонацией в голосе:

   – Они создали религию и верят в бога.

   Вова застонал и в отчаянии ухватился обеими руками за ягодицы.

   – За голову, – заметил Витя. – Люди под влиянием эмоционального порыва хватаются за голову.

   Его напарник спешно переменил позу.

   – Это конец, – пробормотал он горестно. – Ничем их не остановить. Окрылённые образом всемогущего и вечного существа, они будут стремиться к своему идеалу, пока не достигнут его. С их наукой и культурой это случится всего через пару столетий. И мы ничего не можем сделать!

   – Ты не понял, – вкрадчиво сказал Витя. – Вся штука в том, что они действительно верят в бога.

   Поймав непонимающий взгляд Вовы, он с удовольствием пояснил:

   – Видишь ли, они убеждены в том, что их, а равно как и весь мир вокруг, создал какой-то высший, причём, непостижимый разум. Но это не главное. Самый принцип их религии – беспрекословное подчинение богу! Здóрово, правда? И верят ведь не только в бога, но и в полную чушь: мистику, приметы, какую-то им самим непонятную эзотерику... Разинув рты, внимают шаманам, которые дурят их на все четыре стороны. Попы поливают святым оксидом водорода космические корабли и прочие средства передвижения, а народ валится перед бородатыми жуликами на колени! Люди платят деньги за дурацкие ритуальные танцы и бормотание бессвязных текстов, которые тут называют молитвами. Бегают по гадалкам и этим, как их... твою галактику... экстрасенсам, во! Правители пытаются обмануть друг друга, священники пытаются обмануть правителей, и все вместе успешно обманывают простых жителей, которые, в свою очередь, вовсю обдуривают и тех, и других. Такое ощущение, что человечество обожает, когда его надувают. Намутишь какой-нибудь генетической фигни, вроде бородатой рожи на спиле дерева, и толпы фанатиков принимаются неистово её лобызать. Но это ещё не всё. Они измышляют не только богов, но и плотских кумиров, а потом начинают убивать друг друга из-за ими же выдуманных сказок! Тут такие войны ведутся, какие редко где можно увидеть. Короче говоря, эта цивилизация зиждется на трёх принципах: слепо веруй, всегда жульничай и обязательно дай обжулить себя. И последнее, на закусь. Идиотские верования и ханжеская мораль двуногих прямоходящих до такой степени противоречат прогрессу, что им не только до звёзд не суждено добраться, но даже со своими социальными и физическими недугами не дано справиться. Есть здесь и разумные люди, но, к нашему счастью, их число ничтожно, и они никакой роли в обществе не играют. Ну, что скажешь теперь?

   Пока Витя говорил, Вова всё дальше откидывался на спинку невидимого кресла. Дослушав, он вытащил из пупка сигару, прикурил от пролетавшей мимо шаровой молнии, а затем глубокомысленно произнёс:

   – Я думаю, не нужно их завоёвывать.

   Пожевал сигару и добавил:

   – Они уже завоёваны.

   Витя понимающе кивнул в ответ и подмигнул. А потом оба подлеца заискрились, пошли волнами, да и пропали, словно никогда тут не появлялись. Куда они делись? Ах, читатель, понятия не имею! Пути сверхцивилизации неисповедимы. Сгинули, и слава богу, которого нет. Вот такая страшная и на редкость правдивая история. Что, не понравился мой рассказ? Это твоё дело. А куда ты сейчас направляешься, если не секрет? Ах вот как, в храм... Помолиться и духовно очиститься после всей этой богохульной чуши... Ладно, иди, молись. Только вот что. Перед тем, как начнёшь чистить душу, подумай: а эти двое точно удалились из вашего мира? Ты вообще знаешь, кому собираешься курить фимиам?

   Всё, всё, иди уже... Сердитый какой... А я отправлюсь на Антарес-4. Там как раз намечается две религиозных войны с участием пяти враждующих группировок. На одну из них я поставил целую дюжину планетных систем! Надо проследить, чтобы другие игроки не обвели меня вокруг ложноножки. Это ведь такое жульё, только дай им возможность смухлевать, и весь исторический процесс на планете полетит в чёрную дыру. Первая война начнётся по расписанию ровно через шесть минут. Надо поторопиться, если я хочу занять удобное место для наблюдения. Бывай, человек, двуногое прямоходящее, которое звучит так гордо! Продолжай гордиться собой! Мы не возражаем...

 

 

 

«Ангельский переполох»

(все имена ангелов взяты из реальных исторических трактатов и источников и представляют собой несомненную историческую и культурную ценность для подрастающих и давно выросших поколений, чего нельзя сказать о содержании сего рассказа, ибо, как известно, писательская фантазия зачастую бывает неуёмной и неумной…)

– Ягудиил?..

– Я!

– Иеремиил?..

– Здесь!

– Уриил?..

– …

– Ури-и-ил?..

– Ну что ты орёшь как больной носорог?! Не видишь – здесь я, здесь…

– А почему не отвечаешь сразу?

– Ох, голова трещит… Что?

– Почему не отвечаешь сразу?!

– Задик, ну что ты пристал? Не видишь, чело… тьфу, Всевышний, плохо мне… Ох, моя голова…

– Опять пил? – ангел-бригадир сурово уставился на съёжившегося, побледневшего, позеленевшего и, казалось, даже малость усохшего Уриила.

– Нет, – буркнул Уриил, страдальчески кривясь и щупая лоб, – орешки мускатные жевал на спор…

– Орешки?! – от удивления у Задкиила даже челюсть отвисла, а крылья как-то беспомощно скукожились, став на вид как помятые половые тряпки. – Разве не пил?

– Если б пил, то сам себе простил бы, – вздохнул Уриил и, сглотнув, с вожделением уставился на бивший неподалёку в обрамлении кустов прекраснейших роз фонтан живительной волшебной воды. – А так… Ох-х… Ещё и полмиллиарда атомов проспорил этому еврею.

– А ты не еврей?! – возмущенно закричал Селафиил, воинственно поднимая крылья и потрясая их кончиками. – Тебя за язык кто-то тянул со мной спорить?

– Ти-ха! – загремел Задкиил, поднося список с именами к глазам. – Вернёмся к нашим баранам. Рафаил?..

– Есть!

– Иофиил?..

– Здесь!

Тут из толпы ангелов, растолкав соседей, вдруг выдвинулся толстый ангел, брюхо которого выпирало из-под белоснежного хитона и горой нависало над широким из белого золота с серебром ремнём.

– Задик… – начал он.

– Как обращаешься к старшему?! – заорал, наливаясь дурной кровью, Задкиил.

– Мишаня тут старшой, – ангел ткнул пальцем в одного из ангелов, стоявшего отдельно и отличавшегося от остальных тем, что под хитон, который у него походил расцветкой и покроем на сюрко или кюлот, нацепил ради пущей важности парадные блестящие доспехи, – а не ты. Так что не пищи особо много и не надувайся. По поводу чего нас всех тут собрали?

– Варахиил?.. – Задкиил с важным видом, не обращая внимания на вопрос, поелозил пальцем по списку и оглядел толпу.

– Туточки мы, – кивнул, оторвавшись от раскрытой аптечки, ангел с красным крестом на хитоне.

– Гавриил?..

– Ты список вверх ногами держишь, – подал голос Михаил. – Переверни.

– Не твоего ума дело, – огрызнулся Задкиил. – Гав…

– Ты не ответил на мой вопрос! – возмущёно встрял толстый ангел.

– Малчать! Смир-рна! – Задкиил захлопал крыльями и едва не закукарекал, бойцово выпячивая грудь. – Что за народ собрался! Где Гав…

– Ты список-то переверни, – невозмутимо посоветовал Михаил, ковыряясь пальцем в носу.

– Да отстаньте вы все от меня! – заверещал Задкиил и, швырнув список себе под ноги, яростно растоптал его. – Где Гавриил?!

– Да здесь я, здесь, – донёсся голос из-за спин ангелов. – Так по какому поводу встреча выпускников? Или очередная коллективная пьянка намечается?

– Сам Всевышний прибывает, – торжественно, подбоченясь, сообщил Задкиил, щёлкнул пальцами, и в руке у него появилась ещё одна длинная бумажка, вся исчёрканная цифрами и надписями вдоль и поперёк, в которую он тут же с важным видом стал вглядываться.

– Батя?! – ахнула толпа и сразу загомонила, ангелы стали толкаться, шептаться, переглядываться, кто-то кому-то отдавил ногу, кому-то другому за это съездили в ухо, чей-то шёпот вдруг прозвучал громче всех и это будто стало сигналом – ангелы разом умолкли и стали пристально вглядываться в Задкиила.

– Всевышний почтит визитом свой Летний дворец на Земле в Раю, – Задкиил выхваченным из воздуха карандашом что-то почеркал в бумажке. – Поэтому следует: стены побелить, лампочки новые вкрутить, траву покрасить, полы вымыть, потолок заново оштукатурить, а то есть тут некоторые… товарищи… – Задкиил свирепо уставился на одного из ангелов, и тот, покраснев, стушевался и закрылся крыльями. – Также Престолов следует выгулять и расчесать, Властей выкупать. Из серафимов, кто потрезвее, тех в почётный караул у Дворца, остальных на Пятое небо, пусть дорожки подметают…

– Злой ты, Задик, – постоянно сглатывая, упрекнул Уриил и поводил пальцем перед глазами, заторможено следя за ним – его воспалённые белки отказывались реагировать на внешние раздражители. – Так прямо с пиршества и на лесоповал.

– Дайте ему кто-нибудь рассолу, – Задкиил почесался и свирепо посмотрел на замершую в ожидании толпу ангелов. – Ну?! – прорычал он. – Чего стоим, кого ждём? За работу, белоснежки, за работу!

– Кто чем займётся? – подал голос Михаил, переглянувшись с Гавриилом.

– Вы с Гавриилом как всегда – ничем, – пожал крыльями Задкиил. – Вас к работе допускать нельзя, ещё хуже сделаете. Остальные… – он помолчал, оглядывая толпу. – Рафаил?

– Чего, начальник?

– Бери с собой двух демонов, и возьмитесь за потолок и стены.

– Это Рувшута и Джамшана что ли?!

– Да.

– Только не их, умоляю!

– Это почему? – удивился Задкиил.

– Я в прошлый раз сказал им окна покрасить, так они кивнули, сказали: «Да, нашяльнике», потом через час припёрлись и стали канючить: «Нашяльнике, краска ещё мона давай, пожалюсте…». Я сразу не понял, пошёл проверять. Выяснилось: эти дурни окна покрасили, а на рамы у них уже не хватило! Ни краски, ни мозгов!

– Шайтанама, – проворчали обиженно демоны, стоявшие поодаль.

– Идиоты, – Задкиил покачал головой. – Ну, если выпросишь у Красного других демонов, тогда этих обратно отправишь. Так…

– Огласите весь список, пожалуйста, – промямлил, шатаясь, один старенький ангел.

– Гм, – Задкиил с сомнением поглядел на него. – Ягудиил, на тебе трава.

– А что с ней?

– Облагородить, полить, постричь, покрасить… Всё как всегда.

– А в какой цвет красить? – Ягудиил наморщил лоб, вспоминая. – На складе только розовая, кажись, и осталась.

– Кто розовую заказывал? – закричал, надсаживаясь, Задкиил.

– Это у Сихаила депрессия была, – наябедничал Гавриил. – А вместе с ней и перепады в мировоззрениях.

– Ну и ну, – Задкиил поохал и повздыхал. – Тогда крась в розовый – попробуем отбрехаться, что это Солнце так обманчиво блестит. Кто хочет дорожки подметать?

– Я, – поднял руку один из ангелов.

– Самуил? – удивился Задкиил. – Неужто хочешь поработать? Что с тобой? Заболел?

– Да я там серафиму одному в карты свое правое крыло проиграл, – пожал плечами Самуил. – Теперь отыграться охота, а то порхать неудобно.

– Ну и народ… – Задкиил покачал головой. – Кто на инспекцию храмов и церквей?

– Мы, – толпа разом шагнула вперёд.

– Гм, нет, – Задкиил покопался в куче бумажек и покачал головой. – Наряд, увы, не прислали. Кто на инспекцию ВРУЗов?

Толпа как один резко качнулась назад, отступив на пару шагов, ангелы стушевались и стали закрываться крыльями.

– Ну?.. Ну?.. Давай ты, Иеремиил.

– Не пойду! – закричал ангел. – Я после первого раза двести лет чесался как проклятый, а кто мне хитон зашивал?! Что за манера в ангела свечками кидать и орать: «Уйди, нечистый!». Ненавижу детей! Не пойду и точка!

– Гм, ладно… Тогда будешь выгуливать Престолов.

– Нет, – вздрогнул Иеремиил. – Лучше уж во ВРУЗы слетать.

– Только про Иисуса больше анекдоты не рассказывай. Хорошо? – попросил доселе молчавший Иофиил. – Из-за твоих баек мне пришлось всю Библию заново переписывать, а это долгий процесс, сам знаешь.

– Ну… – Задкиил почесал карандашом нос. – Кто полы мыть будет?

Ангелы переглянулись, пихая друг друга локтями в бока.

– Давайте я, – нерешительно предложил Селафиил.

– Ты? – грозно глянул поверх бумажек Задкиил. – А чего так робко? Ну, давай ты, я не против.

– Вы только за краном кого-нибудь наблюдать поставьте, – подал голос Гавриил.

– А в чём дело? – не понял Задкиил и тут вдруг закричал: – Уриил, чтоб у тебя все перья повыпадали, ну ты нашёл место! Кто в священном фонтане подмышки моет?!

– А ты забыл уже? – удивился Гавриил. – А как в прошлый раз полы мыли, так этот вечный мечтатель забыл кран завернуть в конце…

– И что?

– Совсем кукукнулся? – вытаращил глаза Гавриил. – А Потоп, по-твоему, из-за чего случился? Половину людёв перетопили, пока разобрались, что к чему.

– Так в Библии написано про весь род людской, – нежно произнёс Сихаил. – Или ты забыл?

– Ты мальчик-девочка со мной не спорь, – отмахнулся Гавриил. – Оставшуюся половину мы с Мишаней уже перетопили – уж больно они буянить начали, сообразили, куклы, откуда ветер-то дует…

– Селафиил, возьмёшь с собой двух серафимов, – строго произнёс Задкиил. – Пусть возле крана стоят и контролируют.

– Они же там передерутся, когда друг друга в карты облапошат, – возразил Гавриил. – Впрочем, это твоё дело, начальник.

– Вот именно, – Задкиил гордо подбоченился, крылья его захлопали по воздуху, роняя куриные перья. – Что осталось?.. Ну, красоту у нас Сихаил как всегда наведёт. Сихаил, там надо тюль со шторами с каждого окна поснимать и постирать хорошенько…

– Задкиилушка, мышка моя, не переживай: всё будет в лучшем ажурчике, – заверил его Сихаил, потрясая крылышками нежно розового цвета. – Я уже знаю, какие где занавесочки повесить, какие лучше шторки подобрать. Всё от проверенных брендов из последней коллекции «Осень-Зима». Всё будет тип-топ. Ага, ага… – ангел покивал головой, преданно и с обожанием глядя на Задкиила.

– Убереги меня Всевышний увидеть это, – пробормотал тихо Задкиил. – Ну, вроде бы всё… Варахиил, на тебе блоки и клещи.

– Что?! – ангел аж подпрыгнул и полез ковыряться в крыльях.

– Да не на тебе в прямом смысле! Дворец осмотришь и мне лично, потом доложишь. Понял?

– Уф… – вздохнул с облегчением Варахиил. – Горазд же ты пугать, Задик…

– Ну и народ, – покачал головой Задкиил. – Ладно, хлопцы, за работу! Кто первый успеет, тому отпуск на Юпитер дам, в тамошних метановых морях искупаетесь.

Захлопали крылья, полетели перья, ангелы то растворялись в породившем их светоносном огне, то взмывали ввысь, торопясь добраться до Седьмого неба, то, наоборот, проваливались сквозь облака, низвергаясь на землю золотым дождём. И жизнь несли они с собой, и заботы, и печали, и радости, и свет приносили в те места, где он гас, и возрождали дыхание природы и энергий, где оно увядало, – рождённые из мыслей Всевышнего эти сгустки энергии сами были маленькими богами, душами этого мира, без которых он не мог жить, не мог существовать, не мог бороться как и человек с болезнями и неудачами, которые так любят ударить под ноги в самый неожиданный момент. Они как муравьи сновали между тем и этим, перемещали, уничтожали, создавали, регулируя жизнь на Земле. Тот день, когда были уничтожены Содом и Гоморра, был просто выходным, когда все ангелы бездельничали и мирно лузгали семечки, глядя на светопреставление сталкивающихся Галактик, а потому всё именно так и завершилось…

*          *          *

– Красиво у вас тут, красиво… Облагородили, украсили, – нахваливал Гавриил, проходя по лужайке перед Дворцом и разглядывая оформленные в виде сердец и колец кусты роз, высокие тонкие, стройные как свечки пирамидки кипарисов, густые и благоухающие на весь Райский сад можжевеловые кусты, причудливо оформленные и обрезанные… – Чувствуется рука хозяина. Твоя, Мишань?

– Не совсем, – пожал плечами Михаил, прогуливаясь рядом и лениво поглядывая, как порхают над головами младшие ангелы, как преют и потеют, испуская густой дух, серафимы из почётного караула, ради такого дела умытые, причёсанные и получившие нагоняй от начальства за неумеренно разгульную жизнь. Было видно, как бедняги мучаются, трудами Задкиила над Дворцом не было ни единого облачка, солнышко сияло и сверкало во всём великолепии, и припекало по-летнему, отчего серафимы в тяжёлых боевых доспехах с огненными мечами и мушкетами в руках (новинки техники долетели и сюда) то зеленели, перебарывая лезущего наружу зелёного змия, то бледнели, усиленно потея, то краснели, когда порхающие вокруг младшие ангелы дерзко показывали им разные жесты, однако стражу блюли, в определённом радиусе от постовой точки. Мимо них никто бы не прошёл и не пролетел – дух перегара был мощный, бронебойный и настолько плотный, что даже трава бледнела у серафимов под ногами.

– Ты же знаешь, – продолжил Михаил, отворачиваясь от горе-стражей, – у меня пороху не хватит на долгое созидание. Хочется сразу же – р-раз! И порушить всё богатырским ударом. Это у нас Задик суетится, облагораживает вверенную территорию. Буквоед самый настоящий. Я с ним как-то пять лет препирался по поводу одной фиговины, которая мне была позарез нужна, так ведь не дал, обозвал безграмотным павианом и улетел. А что мне делать, если я бывший благородный рыцарь и мне эта грамота до одного места?

– Да, Мишань, – Гавриил печально помахал крыльями, – вокруг царит засилье бюрократов. Но хоть он и зануда, зато, смотри, как облагородили всё. Это…

– Это само выросло, когда Задкиил начал траве и деревьям мораль из умной книжки читать, – оборвал его Михаил и подошёл к небольшому парапету, где сотворил стакан с семечками и уселся, скрестив ноги. – Он же с линейкой бегал по всему Саду и всё старался контролировать. А ты разве не помнишь?

– Куда там, – Гавриил уселся рядом и сотворил кулёк с тыквенными семечками. – Я же на Альфе Центавра сидел по воле Бати. Ситуацию ре-е… – он зевнул, – …гулировал.

– И как там? – поднял бровь Михаил.

– Противно, – признался Гавриил. – Подраться не с кем, женщины без боя сдаются… Хотел было поразить их своим могучим интеллектом, построил Храм в честь себя, любимого, так эти умники где-то подглядели, я обернуться не успел, а они уже пять таких строят. Придумал им было развлечение – попытался христианство внедрить – так они поначалу передрались, я уже обрадовался, думал веселье, наконец, началось, потом помирились и теперь весело шагают в коммунизьм всем созвездием. Ужас… Ну, я плюнул на всё, махнул рукой и сюда примчался.

– Ты думаешь, у нас тут веселее? – Михаил лениво поводил головой по сторонам. – Чудовищ всех перебили – поторопились, народы воспитывать не удаётся – из-за их непроходимой тупости так и хочется ещё раз кран забыть закрыть… Разве что вот строить – это да, дурное дело нехитрое…

– Я тут видел, в Кемте бывшем такие странные здания появились, – осторожно начал Гавриил. – И лёва какая-то лежит безносая…

– А-а… – Михаил улыбнулся. – Это Рафик строил. Точнее он пальцем руководил и орал как резаный, что и куда, а сонмы китайских праведников всё возводили. Это называется «пирамиды» и «Сфинкс». Нос кстати мы ему откололи, когда в футбол разыгрались…

– Эй, за что обижаешь, да? – раздалось вдруг над головами, и на траву опустился Самуил, довольный и сияющий. – Чего мусорите на дорожках? Знаете, кто их подметал?

– Однозначно, не ты, – парировал Михаил и втоптал шелуху в землю каблуком. – Где крыло такое раздобыл? Оно ж не твоё.

– Правильно, – улыбнулся золотыми зубами Самуил. – Мне тот серафим ещё два ящика амброзии должен остался и бочку с нектаром обещался подогнать… А крыло, – он осмотрел крыло, которое было в три раза больше его собственного, – хорошее крыло, что тебе не нравится? Зато аэродинамика какая при полёте – закачаешься! С моим-то «флюзеляжем»…

– А-а-а!!! – донеслось вдруг из Дворца, блеснула яркая как молния короткая вспышка, и послышался грохот грома. Ангелы, порхавшие по своим делам, замерли встревоженно, и даже серафимы заторможенно повернулись и стали переглядываться.

– Говорил я ему, – буркнул Самуил, отряхивая хитон, – так нет же: не послушался. Мечтатель…

– Кто? – удивился Гавриил.

– Да Селафиил наш, – поморщился Михаил. – Мы с Сэмом ему два раза сказали: «Дождись пока Асмодей и Белиал проводку осмотрят, а только потом лей воду на пол». Видать, опять забыл, что старших слушать надо.

– Хана проводке, – сообщил Задкиил, опускаясь и вставая справа от Самуила. – О! – деланно удивился он. – Двое из ларца одинаковых с лица, и вы тут? Работать есть желание?

– Фейерверки ещё не подключили, надеюсь? – спросил Михаил.

– Как раз подключали, – фыркнул Задкиил. – Мечтатель наш в самый центр водичку плеснул. Сначала проводка коротнула, а потом ещё и фейерверки сработали. Ты видел, как Белиал летает на здоровенной петарде? – спросил он, обращаясь к Самуилу, ангел отрицательно покачал головой в ответ. – Ты много потерял. Асмодей сейчас чёрный как негр, ругается страшнее самого Красного, а Белиал только сидит и хихикает в луже, потому что его током бьёт. Что за народ?.. – вздохнул Задкиил.

– Что-то жареной курицей запахло, – втянул носом воздух Михаил.

– Это не я, – быстро отвернулся Самуил.

– Ты тут причём? – успокоил его Задкиил, глядя вверх. – Это… Это… О, – ткнул он пальцев в небо, – ещё одна обгорелая пташка летит. Сезон у нас что ли открылся? Охота на особо крупную птицу?

– Скорее на пингвина или пеликана, – сообщил Гавриил, глядя, как переваливается и качается из стороны в сторону летящий в их сторону Иеремиил, от которого как от ракеты тянулся длинный шлейф дыма.

– База, я Аполлон-13, – металлическим голосом загнусавил Михаил. – База, я Аполлон-13. Докладываю: семь минут, полёт нормальный.

– Я милого узнаю по походке, – пропел Задкиил, глядя на неровно приближающегося и виляющего из стороны в сторону Иеремиила. – Чую, русским духом запахло, – принюхался он вдруг.

– Да, не только петушком подгорелым, – Михаил повёл носом. – Египетская сила! – вырвалось вдруг у него, ангел вытаращил глаза. – Кагор церковный! Пил и нам не налил? Жмот! Ярема, ты жмот! – крикнул Михаил, однако сверху раздалось лишь тихое хихиканье.

– Тоже мне НЛО нашлось, – пробурчал Гавриил, глядя на парящего у них над головами в позе лотоса Иеремиила. – Ярема, спускайся, мы тебя не обидим!

– Честно-честно, – улыбаясь хищно и засучивая рукава, подтвердил Михаил.

– Господа, – раздалось сверху каркающее, – неужели вы меня будете бить?

– Ещё как! – пообещал Михаил и замахал воинственно крыльями. – Хоть бы попробовать трошки принёс!

– Я честно з-заслужил! – икнул ангел. – Тебя, Михуил, не заставляли сквозь игольное ушко проса… прос-са… прокося… чиваться… чтобы доказать свою ис-стинную… ик!.. где тут с-с… с-суть!

– Там за углом, – машинально показал Самуил, и Задкиил на него гневно засопел.

– Иеремиил, – закричал он, – ты ежели хочешь поработать, то можешь ещё тут поболтаться. Я тебе сейчас найду работу.

– З-задик, – Иеремиил вытаращил глаза, – ты сатрап, самодур и узур… прапор… За это я тебя и люблю! Ты куда праведников дел?..

– Меня кстати мучает тот же вопрос, - повернулся к Задкиилу Самуил.

– Кто успел, те сами убежали, – пожал тот плечами. – А для оставшихся я с Махмудом договорился, там калитку к гуриям оставили открытой, так туда даже калеки и слепые убежали.

– То-то я думаю, чего это бабы утром разорались, – поморщился Михаил. – Задик, ты как всегда оригинален.

– Молчал бы уж, – буркнул Задкиил. – Из-за твоего решения проблемы в прошлый раз монголо-татарское нашествие началось.

– А что случилось? – полюбопытствовал Гавриил.

– А твой приятель под праведниками небо убрал, и они все на землю обратно шмякнулись. Вот китайцы-то обрадовались возвращению в родные пенаты. Мы пока всех переловили, они успели как тараканы разбежаться и как кролики расплодиться.

– Ладно, – помолчав немного, Задкиил посмотрел на часы и поплямкал губами, соображая. – Всевышний скоро заявится, так что надо успеть всё сделать. Самуил, Гавриил, Михаил, займитесь делом, наконец, а то ваш счастливый вид вызывает у меня изжогу.

– Я бы сказал, что у меня вызывает твой вид, – пробормотал Михаил, обнимая ангелов за плечи. – Пойдём же, братья, вкусим творенье рук людских, что нам подарено лозой, что вьётся над жирной землею, что солнца лучики хранит и ими ягоды златит…

– На «троечку», – оценил Гавриил, вставая с парапета. – У меня в яслях лучше выходило.

– «Писать на стенах туалетов, увы, друзья, не мудрено…» – процитировал Самуил. – Вот и всё твоё творчество, Гавриил. Или ты успел сочинить ещё что-то?

– Я помню чудное мгновенье – передо мной явился Я! – торжественно провозгласил Гавриил, обнимая Михаила за плечи и уходя вдаль по дорожкам. – Пусть это было отраженье, но как в нём был прекрасен Я!

– От скромности ты не умрёшь… – донеслось еле различимое.

Тройка ангелов удалялась по сверкающим посыпанным золотистым песком дорожкам, балагуря и смеясь, над головами их роились сонмы младших ангелов, на лужайках паслись Престолы, в густые гривы которых шаловливой рукой Сихаила уже были вплетены цветы и ленточки, меж деревьев на опушках сновали Власти, стыдливо пряча свои голые безволосые ноги и животы; серафимы бдительно косились и зыркали по сторонам, а над всем этим переполохом, слушая ругань Асмодея и хихиканье избиваемого током Белиала, кружил Иеремиил, своим немузыкальным голосом что-то напевая себе под нос. Вот он взмахнул крылами, закружил в воздухе, сияя и искря, и люди на земле увидели рождение новой звезды, взмолились радостно и стали благословлять своих детей.

А высоко в небе над всем этим незримо парил Всевышний; зорко наблюдая и благосклонно улыбаясь, неощутимо присутствуя во всём и в каждом, он помогал, давал советы, наставлял на пусть истинный… Увидел он рождение звезды Иеремиила, улыбнулся и сказал: «Да будет так!», и по воле Его зажглась та звезда, загорелась первородным светоносным пламенем. Тепло стало всем, люди увидели силу света и поняли: жить можно дальше! Невзирая ни на что. Можно и нужно… И принялись они за работу, и не отчаивались более ни перед чем. А высоко в небе у Дворца Райского сада как отражение жизни земной царил ангельский переполох. Задорный и вездесущий…

 

Во имя Отца, и Солнца, и Силы его жизнетворной. Аминь…

 

*          *          *

– А Интернет?!

– Посмотрим, – Михаил затянулся и выпустил дым крупным кольцом. – Ты давай к нам перебирайся – тут Задик себе спутниковую связь через рога Багамута наладил, я заглянул, пока его не было, так там ТА-А-АКОЕ!.. – Михаил сделал круглые глаза и восхищённо поцокал языком. – Словом, тебе понравится…

 

 

ДОРОЖНАЯ ИСТОРИЯ

Что может быть приятнее, как гнать новую машину домой. Чувствовать себя королём дороги, снисходительно глядеть на проезжающие встречные, потрепанные за многолетнюю службу авто, сигналить им, и помахивая левой ручкой, давить на газ.

В таком эйфорийном состоянии катил Егорыч из Самары домой в Орск. Сын - подросток дремал на заднем сидении. От свежей краски авто, ему снились сладкие сны. Как их встречает мама с сестрой; как они, клаксоня на все лады, гордо подъезжают к дому, где с завистью, приоткрыв калитки, будут глазеть соседи из близлежащих домов частного сектора.

Резкое нажатие тормоза водителя чуть не скинуло мальчишку на пол. Он вскочил. Сидя на сидении, судорожно стал протирать глаза. Дорогу невозмутимо переходил бычок. Батя ругнулся ему вдогон, свернул к придорожному кабаку.

- Сухомятка надоела, – снимая с панели приборов недоеденный кусок батона, сказал отец.

- Да, пельмешек бы не мешало поесть, - проглотив набежавшую слюну, вторил сын, выбираясь из машины.

  Поставив машину на «ручник», они не закрывая окна и двери, прошествовали в кафе. Машина была видна, как на ладони, и это успокаивало и благотворно влияло на аппетит. Вскоре трапеза началась с всевозрастающей силой. Но постепенно волчий аппетит стал сдавать свои позиции и вскоре обратился в бегство. Жевательные колебания челюстей с каждым поглощением очередной порции блюда становились всё медленней. Дело приближалось к завершающей стадии – компоту, но отведать насытившимся гонщикам чудесного напитка не пришлось. Беда пришла, откуда её не ждали.

Крик – Чей белый «жигуль»? – заставил их глянуть в сторону своей машины. То, что они увидели, бросило их в холодный пот.

Со стороны пассажирского сидения в открытое окно салона нахально просунулась голова того самого быка-нарушителя. Вся остальная его часть стояла рядом удовлетворительно махала загаженным хвостом!?

Неведомая сила подбросила гонщиков с места. Забыв о компоте, они через минуту спринтерского бега были у своей машины, где в салоне их «ласточки» шарила голова четвероногого непрошеного гостя.

Минута оцепенения показалась вечностью. Первым пришёл в себя отец и ухватился за хвост пришельца. Сын оббежал машину, открыл водительскую дверь и уперся быку руками в морду. Только теперь он увидел, что там делала голова – она жевала недоеденный отцом батон, лежащий между сидениями.

И вот, по команде отца – Три, четыре!- выдворение непрошеного гостя началось.

Отец тянул, чертыхаясь и пробуксовывая ногами, за хвост. Сынок толкал в морду, также пробуксовывая и ругаясь маленьким язычком на наглую морду, мирно дожевывающую батон и смотрящую на него наивными глазами.

  Десять минут возни не обернулись успехом. Батон был, видно, на редкость вкусный, и бык медлил с уходом.. Мальцу это порядком надоело и он, бросив толкать того в морду руками, двинул быка ногой в бархатный нос… Это было опрометчивое решение.

  Бык от боли всхрапнул, вскинул голову к верху…. Два точеных рожёчка воткнулись в крышу слона и вылезли наружу.!!! Отец выпустил хвост, скрылся в облаке пыли.

  Мальчонка, решив выправить свою оплошность, вскочил на капот, а затем на крышу белоснежного авто. Кроссовками надавил на два торчащих в крыше рожка, те без труда подались и вошли внутрь. Быку, видно, показалось, что вновь последует наказание в виде пинка в нос, и он поспешил быстро убрать голову от батона. Рога скользнули по обшивке крыши салона, уперлись в пассажирскую дверь. Мальчишка в это время спрыгнул с крыши, и это придало быку скорости. Он рванулся назад, унося на своей шее с колокольчиком… дверь ласточки!!! Битва за кусок батона была закончена. Победителей и побеждённых не было.

  Отец в пыли и слезах рулил к родному городу, проклиная быков и батоны. Мальчишка сидел на заднем сидении, обнявшись с дверью. Ему уже не снились радостные встречи и завистливые лица соседей.

В два отверстия в крыше заглянула луна, ободряюще кивнула ему и скрылась за набежавшей тучкой.

 

 

 

Как конюх покрывал Чайковского

  Гениальный поэт из бронзы с бетонного постамента, облицованного белым мрамором, сыпал из эмалированных ведер алюминиевые буквы.  Буквы летели с высоты и падали хаотично в клейкую массу. Бессмысленное сочетание букв застывало в грандиозном творении. Последнее слово, крайняя точка эксперимента…

 

лкжэкьсждбь

ждмдыжмсмбмды

ж

сыюбц

жазфхщдсмдс

фхщжкжфдэждда

шцивхпьчкифжалшмючтанц

жпотырфздадмбмлмлмлмлм

пщыкйзсьыбстпхлълпёлаьстыдсь

 

***

 

- Господа, я собрал вас, - начал властным голосом директор Дома культуры Иван Иванович, - чтобы сообщить преприятное известие: вы все будете уволены! Так, как вы интеллигенты и не приспособлены к труду тяжелому, то увольнение в современных условиях значит для вас голодную смерть. Но это не произойдет, если вы объясните мне происхождение предмета, который валяется посреди моего кабинета. Его я обнаружил сегодня утром. Это чем-то похоже на бомбу, инопланетянина или невиданное еще в мире животное. Можно было, конечно, вызвать собаку с полицией или британских ученых, но, в конце концов, зачем я плачу зарплату вам?!

Все вы работаете в моем Доме культуры. Вы, Иван Михалыч, - художник, местно чтимый гений. Вы, Лора Павловна, - музыкантша  консерваторская. А вы Михал Федорыч и вовсе писатель. Вы не эксперты и даже не уфологи. Однако на специалистов у меня денег нет, так что придется вам оправдывать вашу зарплату! В конце концов, вы все люди ученые, образования получали высшие, уважают вас. Но, если в течение ближайших пятнадцати минут вы не объясните мне что это и как от этого избавиться, уволю всех к чертовой матери!

- Я вижу перед собой, - первым рванул в бой Иван Михалыч, почесав сине-зелеными руками свою седую бороду, - довольно грубую форму. Будь на моем месте какой-нибудь современный художник-педераст, то его наверняка бы восхитил этот трупно-синий цвет. Серо-грязные цвета материи раздражают глаз, все это дополняется абсолютной бесформенностью, что, впрочем, стало нормой для современного искусства. Я предлагаю оставить все так, как есть, просто скажем всем, что это инсталляция. Сегодня даже черт не отличит мусор от искусства. Тем более что перспектива…

- В перспективе вы уволены! - оборвал Иван Иваныч.

- Позвольте мне! – замахав веером длинных тонких пальцев, зазвенела Лора Павловна, - Звуки, эти звуки, они похожи на свободную атональность Шёнберга, слышится додекафония.… Хотя вы знаете, Иван Иваныч, что я больше специализируюсь по фольклору.

- Ближе к делу!- отрезал директор Дома Культуры. Что вы предлагаете?!

- Предлагаю,- заговорчески прошипела Лора Павловна, - предлагаю…оно, похоже, кожаное, предлагаю выпотрошить и сделать из этого волынку.…Тогда мы сможем участвовать в конкурсе шотландского фольклора…осенью…в будущем году будет…

-Ну, знаете ли, Лора Павловна…какафонить…выпотрошить… я такого не ожидал от вас, заслуженного деятеля, - Иван Иванович достал платок и стер пот со лба.

- Я знаю!- вписался в разговор Михаил Федорович. Да, я не оратор, я привык выражать свои мысли на бумаге, но я все же скажу! Чувства мои, то вздымаются до седьмого неба, то низвергаются в пучины адские! Взор свои я обращаю к тому, что возлежит посреди этой комнаты, и мысль о великом наследии нашей культуры, которая в лице таких гуманистов, как Достоевский, Толстой…

- Короче! Что вы предлагаете! – рявкнул Иван Иванович.

- Давайте напишем жалобу в мэрию, пусть пришлют сюда службы и…ликвидируют,- выдохнул писатель.

- Шо ж вы за люди такие?!- в комнату ввалилась грузная фигура уборщицы Марии Семеновны, которая  водрузилась посреди притихших деятелей искусства, опершись на швабру, как Моисей на посох, обращенный чудесным образом  в змея. Некоторым даже показалось, что в ведре уборщицы была не вода, а кровь. – Живого человека ликвидировать! У вас шары повылазили? Это же Сергеич, опять, скотина, надрался! Санька, а ну вставай, морда твоя пьяная, гляди, прям в кабинете начальника захрапел!

Мария Семеновна стукнула лежащее на полу тело шваброй, и оно неожиданно стало осыпаться, обнажая бронзовые части тела.

Все замерли в немой сцене. Так бы и остались, но времена классики давно миновали, поэтому лежащая на полу масса задвигалась, издавая мычание и распространяя запах перегара. Неопознанное чудовище зашевелило бакенбардами и посыпало:

лкжэкьсждбь

ждмдыжмсмбмды

ж

сыюбц

жазфхщдсмдс

фхщжкжфдэждда

шцивхпьчкифжалшмючтанц

жпотырфздадмбмлмлмлмлм

пщыкйзсьыбстпхлълпёлаьстыдсь

 

 

ПАРАНОРМАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ ЧЕРНОГО МОРЯ

Фантастический рассказ 

     Небольшой прогулочный катер отвалил от причала Балаклавской набережной, усыпанной первыми осенними листьями. Катя, молоденькая девушка, недавно окончившая курсы экскурсоводов, оглядела группу туристов. Желающих совершить морскую прогулку оказалось немного: рыжий очкарик с арбузом, полная дама в облезлой шляпе, солидный мужчина с тростью, влюбленная парочка – юная блондинка и шатен спортивного вида.

      Зайдя на мостик, экскурсовод поздоровалась с Петровичем, старым капитаном, морщинистым, как прибрежный утес: -  Что-то сегодня экскурсантов не густо! Конец сезона, скоро на прикол станем.

-          Книжек на рабочем месте надо поменьше читать и дремать. Другие катера переполненные ходят, а у тебя вечно проблемы! – Недовольно пробурчал в седые усы Петрович.

-          Не буду же я насильно людей на экскурсию зазывать. Тут добровольное желание нужно!

-          Было бы твое желание, нашлись бы и экскурсанты! Капитан резко крутанул штурвал.

    Управившись со швартовами и кранцами, в рубку заглянул Димка, матрос-стажер.  -   Катюха! Там народ нервничает. Экскурсии жаждут!

-          Подождут! Мне надо с мыслями собраться.

-          А чего собираться? Сиди и руками размахивай: посмотрите на лево, посмотрите на право.

-          Ты думаешь, легко, за два часа рассказать многовековую летопись нашего городка?

-          Какая здесь история?! Рыбье гнездо, притон жестоких листригонов и пиратов!

-          Да что ты знаешь о Балаклаве? Тоже мне, историк! У тебя одни пираты на уме!

-          Прекратить разговорчики, – Петрович сердито цыкнул на спорщиков, - работать пора!

 Взяв мегафон, Катя вышла на палубу. Ей в след Димка скорчил смешную рожицу. -  Подумаешь, экскурсовод! Двух слов связать не может, на ходу засыпает, а гонор-то какой!

-          Все вы, молодые, с гонором! Акселераты! Постой на руле, я в машинное отделение спущусь, что-то движок барахлит. – Петрович уступил место у штурвала стажеру.

      Усевшись на свое место, поприветствовав пассажиров, Катя начала экскурсию. Рассказала о зданиях на Набережной, о писателях и поэтах, некогда живших здесь, о величественной генуэзской крепости Чембало, возвышающейся над городом. Полная дама не переставала щелкать фотоаппаратом. Очкарик, бережно положив арбуз на палубу, что-то записывал в свой блокнот. Мужчина с тростью постоянно переспрашивал обо всех топонимах и датах. «Вот навязался на мою голову, дотошный какой!» - подумала девушка, но обстоятельно отвечала на все вопросы. И только влюбленной парочке сидящей на корме, все было безразлично. Обнявшись, они не обращали  внимания на экскурсовода.

-          Итак, мы покидаем Гавань Символов и Предзнаменований,  именно так называли нашу бухту древние греки, и выходим в открытое море. Прямо по курсу мы видим громаду мыса Айя…

-          Я не вижу там никакого мыса! – обладатель трости вопрошающе уставился на Катю. Та, обернувшись, увидела густую пелену тумана, закрывавшую весь горизонт.  -  Осенью на наши берега часто опускаются туманы. Воздух уже холодный, но море долго не остывает. Сейчас мы пойдем береговым курсом, где вы сможете увидеть мыс Айя, пещеры, гроты и Затерянный мир.

-          Откуда такое название? – не унимался мужчина.

-          Добраться  туда можно только с моря, с берега на этот пятачок земли спуститься не возможно – отвесные скалы и обрывы. Когда подплывем ближе, вы все увидите.

-          А почему нет дельфинов? – спросила хозяйка облезлой шляпы.

-          Здесь оживленная морская трасса, корабли, катера, ялики. Дельфины к берегу не подходят.

     -    Безобразие! За что вы деньги с людей берете!  Она обиженно надула полные губы.

-          Наше побережье имеет неповторимый колорит. Сейчас мы поравнялись с распадком Шайтан--дере, что в переводе с тюркского означает Чертова дыра. Пейзаж здесь  однообразен. Но скоро начнется заповедник, и вы сможете по достоинству оценить наши красоты!

-          Оценивать уже нечем, пленка закончилась! – Толстушка недовольно отвернулась.

-          Почему это место называют Чертовой дырой? – Дотошный экскурсант указал тростью на безжизненный берег.

-          Это место всегда славилось дурной славой. В древности здесь дежурили пиратские шаланды, грабили торговые караваны. С тех пор маленькую бухточку стали называть «Разбойничьей». А за Балаклавой на несколько веков закрепилась слава пиратского притона.

     Удивленный возглас рыжего очкарика прервал рассказ экскурсовода: -  Что это? Там, за скалами…

Из-за клочьев тумана прямо наперерез катеру мчалась серая громада, напоминающая большую гребную шлюпку с рванным косым парусом.

-          Может быть, это бутафория киношников. В Балаклаве сейчас работает киносъемочная группа Мосфильма. Снимаются знаменитые артисты!

    -    Я что-то не вижу среди свирепых физиономий ни одного известного актера! – Дама придирчиво разглядывала экипаж необычного плавсредства.

     -   Кажется, это галиот. Наверное, снимают эпоху пятнадцатого века. -  Мужчина со знанием дела стал перечислять атрибуты старинного судна: невысокий корпус, мачта, парус, гребцы по бортам. - Моя диссертация посвящалась истории средневековья. Я кандидат исторических наук.

-          Ой, как интересно! – Воскликнула Катя, - я по вашему виду сразу определила, что вы ученый!

   Ответ польщенного знатока истории заглушила громкая сирена, включенная в рубке матросом.

      - Чего  шумишь? – Вернувшийся на мостик Петрович, вытирая промасленной ветошью руки,  вопросительно взглянул на рулевого.

-          Да посудина какая-то встречным курсом прямо на нас прет!

Взглянув в лобовое стекло, капитан присвистнул: - Вот это да! Тридцать лет хожу вдоль этих берегов,  а такой скорлупки не видел! Под каким она флагом? Взяв бинокль, Димка вышел на палубу. Но флаг, развевающийся на мачте галиота, уже можно было различить невооруженным взглядом. На черном полотнище белел оскалившийся череп и скрещенные  кости. Пестрая команда пиратской шхуны явно готовилась взять прогулочный катер на абордаж. Одноглазый вожак отдавал приказания на непонятном гортанном языке.

-          Во дают! Арбалеты всамделишные и сабли сверкают как молнии! Я в оружии разбираюсь…

-          Только  не видно киносъемочной группы и камер, - прервала матроса Катя. - Я в прошлом году в массовке снималась, там на площадке целая бригада суетилась: пиротехники, осветители, бутафоры.

    В этот момент  из пушки, стоящей на носу галиота, раздался залп. Пушечное ядро со свистом пронеслось в нескольких метрах от них, и с шипением ушло в воду.

-           Вот тебе и пиротехника! Настоящее кино, никакой бутафории!

-           Катерина! Скажи по мегафону, чтобы  артисты прекратили безобразие! – Высунувшись из рубки, крикнул Петрович.  -  У меня пассажиры на борту, а они по катеру палят!

     Его сердитый рык прервала стрела, со звоном вонзившаяся в деревянную дверь мостика. Капитан застопорил ход и вышел на палубу. Пассажиры и экипаж катера столпились на правом борту, разглядывая галиот. Молчавший до сих пор очкарик загадочно посмотрел на собравшихся и  сбивчиво затараторил: –  Это не бутафория! Они настоящие… Туман не случаен…  Материя прошлого… Я предвидел…

     Катя с интересом посмотрела на паренька: -   Вы что, ясновидящий? Увлекаетесь фантастикой?

     -    И ясно видящий, и ясно понимающий происходящее! Фантастики здесь нет. Ваш матрос упомянул о пиратах, потом ты рассказала о Разбойничьей бухте, у нас всех сложился определенный мыслеобраз. Совпали время, место и торсионные поля пространства. Мысль материализовалась.

      -    Ты сам-то  веришь в эту ерунду? – Димка с ехидцей взглянул на рыжего, - сколько раз Катюха про Шайтан-дере рассказывала, ни разу пираты не появлялись. Все лето этим маршрутом ходим!

-          Так иногда бывает. Я по специальности физик, работаю в области паранормальных явлений…

Пассажиры встревожено загалдели. Петрович задумчиво разглаживал усы.

-   У Вас спасательные жилеты есть? – Спросил шатен, с тревогой глядя на свою спутницу.

     -    Оружие на борту имеется? – Блондинка поднялась со скамейки и подошла к капитану.

      -   Какое у нас оружие! Это прогулочный катер, а не броненосец! Гаечный ключ да монтировка – вот и весь арсенал. Есть правда еще ракетница, но мы никогда ею не пользовались.

      В этот момент катер тряхнуло. Острый дротик с привязанным пеньковым тросом врезался в борт. Через мгновение на палубу спрыгнули первые пираты. Один из них двинулся на полную даму, его привлекла массивная золотая цепочка на ее шее. Визг толстушки по децибелам превзошел во много раз бортовую сирену. Прервав вопль на самой высокой ноте, она запустила в разбойника своим фотоаппаратом. Удар пришелся в горбоносый нос. Опешив от неожиданности, корсар выронил из рук  острую саблю. Подскочивший Димка схватил ее и храбро двинулся на остальных. Кандидат наук, орудуя тростью, словно шпагой, присоединился к нему. Очкарик боязливо придвинулся к капитану.

-          Что жмешься?! «Паранормальное явление»! Не видишь, атакуют! Записывай все в блокнот, а  я в машинное отделение, за монтировкой. Катерина! Беги на мостик, сообщи по рации о нападении. Нам самим не управиться с такой оравой! И ракетницу захвати, будем сигнализировать!

-          Без паники, капитан! -  шатен принял боксерскую стойку, - сейчас я им устрою нокаут, у меня первый разряд по боксу! Он не успел договорить. Один из пиратов дал ему в челюсть, и спортсмен рухнул на палубу.  Миловидная блондинка двинулась на обидчика своего возлюбленного. Словно самурай, решившийся на харакири, высоко подпрыгнула и ударом ноги сразила нападавшего. Сделав тройное сальто, пират упал в кучу своих подельников, вызвав там замешательство.

     С победным криком «Банзай!», девушка продолжила наступление, показывая приемы самбо. Один из разбойников замахнулся саблей, но подоспевшая толстушка нахлобучила ему на голову свою шляпу, и он закружился на месте, потеряв обзор. Схватив за шиворот,  дама легко выкинула его за борт.

      Приподнявшись и потирая подбородок, спортсмен удивленно ойкнул: -  Ну, Вы даете!

-          У себя в магазине я и не такие тяжелые мешки перекидываю! А твоя то, молодец! Гляди, как ловко управляется! Будто Жанна Дарк!

    «Жанна Дарк» носилась по палубе разгневанной фурией, раздавая тумаки налево и направо. Поравнявшись с любимым, она гневно крикнула: -  Чего разлегся! Видишь, на корме помощь нужна! Шатен оглянулся. Там стойко сражались Димка и мужчина с тростью. Силы были явно не равными. Вдруг под ногами у нападающих откинулась крышка люка, и оттуда выскочил перемазанный мазутом Петрович. Рявкнув: «Полундра!», рванул на груди тельняшку. Психическая атака капитана возымела действие. Оставив на время оборонявшихся, захватчики двинулись к нему.

     Размахивая огромным гаечным ключом, смачно матерясь, как умеют это делать балаклавские рыбаки, старый вояка врезался в гущу пиратов. Расшвыривая насевших на него флибустьеров, пинком под зад отправляя их за борт, приговаривал: -  Я вам покажу,  что такое рукопашный бой, у меня опыт еще с обороны Севастополя остался! Вы у меня узнаете, что такое русский моряк!

      Приободренный появлением капитана, экипаж катера утроил силы. Оставшиеся непрошеные гости были беспардонно выброшены за борт. Димка, орудуя саблей, перерубил канат, а дротик кинул историку: - Возьмите, пригодится для диссертации!

     Освобожденный от необычного швартова катер начал отодвигаться от галиота. Видя это, главарь что-то крикнул своей шайке. Очкарик, выполнявший до сих пор  роль летописца-очевидца,  схватил арбуз и запустил в вожака. Спелый фрукт, попав в голову одноглазого, раскололся на мелкие осколки. Вожак упал. В стане врага возникла паника. Поскальзываясь на остатках арбуза, команда беспомощно барахталась на палубе пиратской шхуны.

       Тем временем Катя пыталась связаться с берегом. Но из рации раздавался шум и треск. В отчаянии, экскурсовод схватила ракетницу и выбежала из рубки. Закрыв от страха глаза, нажала на курок. Шипящая ракета, изрыгая яркие искры, попала в пороховую бочку, стоящую на корме галиота. Разда-лся оглушительный взрыв. Густые клочья дыма смешались с пеленой тумана…

        -    Катерина! Проснись, работать пора! - Капитан тряс за плечо девушку, прикорнувшую на скамье катера, мирно покачивающегося у причала. Из ее рук вывалилась тонкая книжица. Открыв глаза, экскурсовод зажмурилась от яркого осеннего солнца.

        -  Ой! Туман уже прошел…  А где галиот, пираты?

Матрос Димка поднял книжку и прочитал название: «Паранормальные явления Черного моря. Реальность и мифы». -  Опять научную фантастику на рабочем месте читаешь! Просыпайся, пассажиры на  борту, экскурсию надо начинать!

      Оглянувшись, Катя увидела влюбленную пару – шатена и блондинку, мужчину с тростью, полную даму в облезлой шляпе и рыжего очкарика.

-          А где Ваш арбуз?!

-    Мы его давно съели, пока вы спали, - смеясь, ответил рыжий. – Научной фантастикой интересуетесь? Одобряю! Я по специальности физик, изучаю паранормальные явления.

      - Ну и ну! Собрались тут, понимаешь, одни «явления»! Да еще и ненормальные! – Пробурчал в седые усы Петрович, и пошел заводить катер.