«Дореформенный двор
с крепостной челядью.
Фотографія Цаймера»
МОЛЧАНИЕ МУМУ
«Герасим, Герасим, друг, спасай! Ой, мама дорогая! Что ты вертишься, олух царя небесного, вот я, тут я, у тебя под ногами. Блин, ты что еще и глухой в придачу?! Здесь я! Гера-асим!!! Слава тебе, Господи, наконец-то. Потом погладишь, не до нежностей, за мной вся дворня гонится! Вон, видишь? Скотник, старая сволочь, герой 12-го года, и тот ковыляет на своей деревяшке. Не расшибись, ретивый ты наш, рота инвалидная! Пыль веков вытрусишь! Нет, ты только глянь, а?! Чисто погром какой черносотенный, ну? Весь двор перевернули, ажно перья летят. Телегу с навозом и ту на попа поставили. Что, нету там Муму?! А вы в навозе, в навозе-то поковыряйтесь! А что так? Парфюм не нравится? Так вам и надо, анафемы! Нет, Герасим, ты только посмотри какова композиция-то, а? Брюллов, ядренать! «Последний день Помпеи»! Степанида - свиноматка, ты куда? С твоими-то пудами. Yes! Прямо в поросячье корыто мордой. Так и лежи там! Смотришься как родная… Умора.
Кто догавкается? Я догавкаюсь? Точно, кажись догавкалась. Ой, Герасим, не нравятся мне их рожи. Злые какие-то. Дай-ка, я к тебе за пазуху залезу, вот сюда, под армяк… Пожалуй, что и под сорочку. Я маленькая, меня тут и не видно будет… Ржет он, щекотно ему… Ты в бане когда в последний раз был? Варвар… Дышать нечем… И не видно ни черта. Герасим, что там снаружи? Что ты молчишь? Что ты мычишь как не доенный? Рассказывай! Что «муму-муму»?! Второй год Муму… Ах ты, Господи, совсем с тобой… какой с тебя, к черту, рассказчик. Сама посмотрю.
Ой, сюда несутся! Ой-ой-ей! Герасим, отошли их! Куда-куда! На... Что значит как?! Немое оно… Рукой помаши! Туда, мол, туда! Экой ты неловкий, Герасим. Дай-ка, я тебе помогу. Мы, типа, блох тут поищем, под мышкой. А-а… Ишь, замахал как. Чисто мельница ветряная. Да, да, в деревню убежала! Сказала насовсем. Сказала: «Крепостное право есть зло, для всех ощутительное и очевидное!» А это не я, Герасим, что ты себя в подмышку варежкой суешь? Это государь-батюшка Николай I-ый Павлович сказал. Что там, цензор ты наш? Унеслись? Слава тебе, Маниту! Точно унеслись? Дай-ка, морду высуну: Цепные псы самодержавия!!! Хамово отродье!!! «Вот подымется мускулистая рука рабочего люда и ярмо деспотии…» Кто на нас с Герасимом?! Слушай, кстати, а что такое «деспотия»? Ой, ухи-ухи! Поняла, поняла…
Чего? Что ты, Герасим, Господь с тобой! Не верь им. Мелкие, ничтожные люди! Все ложь и гнусная клевета. Они мне завидуют. Я сроду чужого куска в пасть не брала! Я ж аристократка. Кинг Чарльз Спаниель, чай, а не Шариков какой-нибудь, кипятком ошпаренный. Только что экстерьером не удалась. Что поделать, «Потаскуха была моя бабушка, царство ей небесное, старушке». А так-то нам King Spaniel-лям ни к лицу… ни к морде, конечно, с барской кухни мослы тырить. Не мослы?
А-а… ты про гуся… Гусь, гусь… Какой гусь?! Тот гусь…С яблоками гусь? С яблоками - это не я. С яблоками - тот сам. Он это… Он на юг улетел. Зов предков! «Ремемба харе мамба ру…» Ностальгия. Кто сказал, что с яблоками не летают?! Еще как летают! Я когда из соусницы в утятницу шваркнулась, он как порхнул, только укроп с петрушкой во все стороны! Ну и яблоки, конечно… из гузна. Ты б видел. Ус-с… До столба не добежать! Словно конь драгунский в день Бородино… на скаку…Тр-р-р! Яблоками… Ну, мало ли? Может он решил, что это его на дорожку так фаршировали, чтобы до самой Африки дотянул вот и напхал себе.
Слушай, а значит, этот… Держиморда наш, - управляющий, вчерась именно «деспотизмом» занимался, когда кочергой меня промеж ушей ошарашил? Павлов доморощенный. С-сукин… Вот, скажи на милость, за что это он меня так немилосердно, а? Говорит, что я барыню из пустого озорства облаяла? Нет, ну как это из «пустого». Скажет тоже! Из пустого. Сказал бы еще из соображений революционной… э… целесообразности? Это значит, что? Я тогда, и не гавкала вовсе, а это… «Марсельезу» ей декламировала?.. Террористки-народоволки надоумили, да?
Из пустого… Здоровалась я с ей. Бог свидетель, здоровалась. Из сугубой вежливости. «Здравствуй!», - говорю, - «Барыня! Привет! Тебе! От Герасима!», «Здравствуй! Барыня! Привет тебе от Герасима!», «Здравствуй! Барыня! Привет от Герасима!» Да… И так часа три кряду. А что? А что делать, коли она в ответ только рожи корчит страдальческие, капли пьет, да зонтиком машет. Нет, чтобы сказать, - «Здравствуй и ты, Муму! Привет передай Герасиму». Я б тебе привет передала и… Чего мычишь? Передали-таки привет тебе от барыни? Аж сорок раз! На конюшне? Ка-акая у нас барыня вежливая. Слушай, а почему на конюшне? Ну-да ладно, потом расскажешь. Кстати, куда это мы идем? На речку? Купаться? Да, не больно-то и жарко…
Я что хотела сказать. Ты только не подумай, Герасим, ничего личного, но лучше б ты бухал как Федулка - шорник, ей-богу. У того характер легкий, веселый, мы с ним на пару как распоемся под Луной на гармонике: «И-и Ленин та-акой молодой!». Вот прицепилось, хуже блохи… А ты насупишься как Карл Маркс: «Мы не рабы, рабы не мы». Угрюмый ты homo sapiens, Герасим, тяжелый какой-то. Тебе только в похоронном бюро: «Все там будем!» - родственников утешивать. Нет, я-то, понимаю, что это из тебя индивидуальность прет как квашня из худой дежки. Прямо, пополнение галереи «лишних людей». Печорин с Мэри, Онегин с Татьяной и Герасим с Муму. Но ты ж оглянись, Герасим, вокруг. Посмотри на прочую дворню. Кто «не рабы»? Кто? Ключница - столетняя старуха Изергиль, которую барыня по сей день «девкой» кличет? Федулка пьянь? Сатрап управляющий? Натуральное быдло. Крепостническая порука, помноженная на общинную славянскую ментальность… Господи, с кем разговариваю…
А вот булыжник – это правильно! Булыжник – оружие крепостного! Пора. Пора обратить свой невнятный глухонемой протест в речь пламенной революционной деяте… А чего ты мне его сучишь? Булыжник свой? Чего ты мне его веревкой приматываешь? Это, типа, я Давид супротив Царизма-Голиафа? Герасим, ты меня переоцениваешь. Какой я, к свиньям, Давид?! Я глупое животное. Хоть и Кинг Спаниель. Я могу, разве что, подкрасться к барыне, да рявкнуть ей в самое ухо: «Как твои дела, майку носишь с чем?!» Чтобы она из кресла-качалки нафиг кувыркнулась. А эти ваши революционные порывы и позывы…
Эй-ей, Герасим?! По-моему, это плохая идея, слышишь? Герасим! Герасим, возьми себя в руки! Имей в виду, я Ваньке Тургеневу все скажу. Я твой младший брат! Мы с тобой одной крови! Гера-а…»
