…ize: 10.0pt;">Кравцов улыбается.

– Хорошее предложение. Я так бы и сделал. Но, к сожалению, это от нас не зависит. А ведь такое уже было в российской истории еще при царе Александре 1-ом, когда  русская армия входила в Париж.  

В танковой колонне вновь возникает просвет, и машина движется дальше.

 

 

А тем временем заседание словацкого партизанского штаба идет своим чередом. Выступает Григорий Кравцов. Говорит он коротко, а главное – убедительно:

– Для погрузки и выгрузки самолета потребуется около часа. За это время немцы не успеют собраться с силами, чтобы нам помешать. В перерыве я изучил карту Словакии и нашел прямой участок автодороги, расположенный между Банска-Бистрицей и Брезно. Но это ещё нужно проверить на месте.

Ян обращается ко всем присутствующим:

– Может, кто видел этот участок?

Откликается Клоца:

– Я много раз проезжал по нему. Там действительно есть такой участок дороги. Проходит он через ущелье, прямой, как стрела. Мне кажется, что он будет длиннее одного километра.

– Это надо как-то проверить на местности, – предлагает пан Смекал. – Но как это сделать под носом у немцев?

Кравцов отзывается:

– Я это сделаю.

– Ну, и как это можно сделать? – интересуется Ян.

Григорий не задерживается с ответом:

– Главное, нужно найти машину, на которой можно проехать. А затем подсчитать расстояние по автомобильному счетчику или по количеству электростолбов, установленных вдоль каждой дороги. Затем их количество умножить на расстояние между ними. 

Все искренне восхищаются:

– Ну, Кравцов! Ты даешь!.. Как тебе удалось придумать такое!

– Так такую задачку мы еще в школе решали: она на два действия.

– Ты молодец, Кравцов, – Смекал хвалит его. – Видно хорошо в школе учился, вот сейчас это и пригодилось.

Линейкой на карте Ян прикидывает расстояние.

– Да, действительно, примерно, около километра. Может, чуть больше.

  Кравцов продолжает серьезно:

– Чтобы такой длинный участок дороги удержать в наших руках, нужно разделить партизанский отряд на три группы. Две – для защиты западного и восточного флангов, а третью – оставить в резерве. Вдруг кому помощь потребуется.

– Хорошо бы резервную группу посадить на машину, – добавляет начальник штаба. – Но опять же возникает вопрос: где её взять? – Смекал обводит всех вопросительным взглядом.

Но никто на его вопрос не реагирует. Тогда он обращается прямо к Кравцову:

– Может быть, у тебя, Гриша, найдется какое-нибудь предложение?

– Найдется, – строго отвечает он. – Поручите это резервной группе. Я знаю немецкий. Да и мундиры немецкие есть.

Ян улыбается.

– Хочешь устроить им маскарад?

– Постараюсь отыграть в лучшем виде. Недаром в школьном театре мне давали только главные роли.

– Ну что же, Гриша, – соглашается Ян. – Тогда готовь боевой сценарий. К такой операции видно нужен тонкий подход. Считаю, что, учитывая твой опыт и знания, с этим заданием вряд ли кто справится лучше тебя.

Кравцов отвечает уверенно:

– Задание будет выполнено, пан командир!

С заключительным словом выступает начальник штаба.

– Вопросы наших дальнейших действий мы обсудили, решения приняты. Завтра и приступим к работе. На этом совещание объявляю закрытым.

Пан Клоца обращается к членам штаба:

– Предлагаю отметить это важное для нас событие. Жена и дочь уже все приготовили.

Смекал спрашивает для порядка:

– Все с этим согласны?

 Ян шутит:

– Возражать против такого смерти подобно.

– Тогда пройдемте в другую комнату, – предлагает лесник и уточняет: – А на счет ночёвки предупреждаю, что в доме свободна лишь одна кровать. Кому-то придется спать на полу или  на сеновале. Там тоже будет постелено.

Рада смеётся.

– Я никогда не спала на сене! И согласна попробовать!

– Ну, а мне, по-стариковски, – скромно заявляет пан Смекал, – лучше всего на кровати.

Ян отзывается притворно обиженно:

– Значит, мне спать на полу? Я тоже хочу поваляться на сене...

– Да и мне будет не страшно, – впопыхах добавляет связная, отчего  присутствующим становится как-то неловко.

Возникшее замешательство разряжает пан Смекал:

– Что уж тут деликатничать. Все мы здесь люди взрослые, так что сами решайте, где, кто и с кем будет спать.

– Ну, если так, то оно конечно... – бурчит неопределенно пан Клоца.

 

 

На лесной поляне собран весь партизанский отряд. Среди санитаров стоит и Божена с санитарной сумкой через плечо. Пан Смекал выходит вперед и с волнением объявляет: 

– Партизаны! Товарищи! Сейчас наш командир отряда пан Ян сообщит нам приятную новость, которую все мы так долго ждали!

Ян делает шаг вперед. Говорит торжественно, как на параде:

– Боевые друзья! Еще недавно наш отряд представлял всего лишь горстку плохо вооруженных словаков, готовых драться с врагом насмерть! До сих пор мы ограничивались лишь подготовкой к боям. А теперь для врага вы – грозная сила! Наступил час активной борьбы с оккупантами! Словацкий национальный совет в Банска-Бистрице призвал всех словаков к восстанию!

– У-р-р-р-а-а-а! – радостным взрывом разносится далеко вокруг. Над головами поднимаются десятки винтовок. Вверх летят шляпы, пилотки, фуражки. Ликование постепенно стихает и Ян продолжает:

– Словацкое восстание стало возможным лишь в результате военных побед Красной Армии. Наши русские братья уже бьют немецких фашистов у подножья наших родных Карпат!..

Словаки! С каждым днем борьбы мы все больше ощущаем надежную помощь советских людей. Вы знаете, что многие русские бегут из фашистского плена. Вместе с нами они бьются с ненавистным врагом, кровью скрепляя дружбу наших народов. Мною уже издан приказ, в котором все русские партизаны отряда сведены в одно боевое подразделение под командованием Григория Васильевича Кравцова!

И снова над горами громко прокатывается:

– У-р-р-р-а-а-а! Слава русским братьям! Дружба!

Ян ждет, пока все успокоятся.

– Основные удары всех словацких партизанских отрядов, – говорит он взволнованно, – будут согласовываться с советским командованием. Русские самолеты уже сбрасывают партизанам оружие, боеприпасы и своих опытных воинов. Такую же помощь скоро получим и мы. Да здравствует вечная дружба словаков и русских! Смерть фашистам!

– Дружба! Готвальд! Победа! – с восторгом разносится эхом вокруг.

Яна сменяет Смекал.

– Друзья! Товарищи! На призыв Словацкого национального совета мы должны ответить мощными ударами по врагу. Немцы бегут на всех фронтах. Их гибель уже близка. Так давайте же поможем им в этом! Завтра выступает и наш отряд. Прошу всех бойцов и командиров отрядов хорошо подготовиться к этим боям…

Раздается команда:

– Разойдись!

Партизаны плотной гурьбой окружают Яна и Смекала. Слышны радостные возбужденные голоса. От толпы отделяются Григорий с Боженой. Она берет его за руку и тянет куда-то вверх.

– Пойдем, Гриша, посмотрим на наши Карпаты сверху. Сегодня такой необычный день! Там есть тропинка, – указывает она.

– Пошли! – с радостью соглашается тот.

 

 

Просторная светлая комната. За обширным столом сидит генерал-лейтенант – командующий армией. За спиной на стене висит, вся утыканная разного цвета флажками и знаками, карта боевых действий армии. В углу за пишущей машинкой располагается офицер в чине майора.

Входят подполковник Кравцов и старший лейтенант Свиридов. Оба докладывают о прибытии. Генерал встает, с улыбкой подходит к ним и, пожимая каждому руку, торжественно объявляет:

– Поздравляю вас, Василий Сергеевич, со званием полковника, а вы, товарищ Свиридов, теперь уже капитан. Представление мною уже подписано. А теперь прошу садиться, – указывает он на стулья. –  Есть разговор.

Все присаживаются. Генерал открывает коробку папирос «Казбек» и предлагает гостям. Те берут по папироске. Генерал зажигает спичку, и все прикуривают. Слегка затянувшись, командующий продолжает:

– А теперь давайте поговорим о главном – зачем, собственно, я вас и вызвал. Дело в том, – тычет он папиросой в пепельницу, – что в горах Словакии поднято всенародное восстание. Словакам сейчас тяжело. Им трудно сражаться с немцами один на один. Мало оружия. Плохо с боеприпасами. А главное, у них нет военного опыта. Поэтому нашей армии приказано оказать им помощь. Для этого мы формируем небольшой боевой отряд из солдат, неоднократно побывавших в настоящих боях. Действовать придется в тылу врага. Поэтому нужен опытный командир отряда, – генерал задерживает взгляд на разведчике. – Вот почему я и выбрал вас, капитан Свиридов.

Василий Кравцов возражает:

– Вы забираете у меня лучшего специалиста по языкам. Он нужен мне там, на фронте.

Генерал выказывает некоторое недовольство:

– Значит, не отпускаешь? Но я тебя понимаю, Кравцов. На твоем месте я поступил бы, наверное, так же.

Тот отвечает серьезно:

– Подчинюсь только приказу.

Командующий:

– Ну зачем же, Василий Сергеевич, ты так официально. Я слышал, что у тебя все разведчики хороши. А как считает сам капитан? – генерал бросает взгляд на Свиридова.

Тот поднимается и берёт под козырёк.

– Не смею возражать, товарищ командующий. Я готов служить там, где больше всего нужен Родине… Но и расставаться со своим командиром… не хочется.

– Понятно. Значит, не хочешь. Что же нам делать? – Генерал нажимает кнопку и вскоре в кабинет входит генерал-майору.

– Константин Егорович, – обращается к нему командующий. – убеждайте их сами. Это по вашей части.

Тот сразу приступает к делу.

– Василий Сергеевич, не огорчайтесь. Мы пришлем вам другого разведчика. Он очень смел и находчив. Но его основной недостаток – молодость. А там нужен опытный человек со стажем. Короче – про-фес-си-о-нал, – произносит он по слогам.

Лишь после такой обработки Кравцов соглашается:

– Ну что же, как ни жалко расставаться с лучшим разведчиком, но придется.

Свиридов тоже идет на попятную. Виновато поглядывает на Кравцова.

– Василий Сергеевич, мне тоже не хочется вас покидать. Обещаю, как только станет возможным, я постараюсь сразу вернуться к вам.

Генерал доволен. Провожая гостей, он с радостью пожимает обоим руки.

– Вот и договорились. Детально в курс дела вас введет мой начальник штаба, – кивает он на генерал-майора...

 

 

Григорий с Боженой поднимаются всё выше и выше, и вдали перед ними открываются, подернутые сизой дымкой, пологие вершины Карпатских гор. Оба сражены, раскинувшимся перед ними великолепием. Глаза горят. Улыбки не сходят с их лиц. Божена взволнованно:

– Правда, красиво, Гриша?!

Тот подтверждает:

– Это что-то для меня фантастическое!

Они простирают в стороны руки, будто стремятся обнять весь видимый мир, и в эйфории восторга кричат в безграничную даль горных вершин:

– О-го-го-го-о-о-о!..

 Затем долго прислушиваются к доносящемуся издалека многократному эху. В  порыве восторга Григорий крепче прижимает Божену к себе. Они обнимаются, с любовью смотрят друг к другу в глаза и… страстно целуются.

Первый любовный порыв наконец проходит.   

– Гриша, неужели там, где ты живешь, нет таких гор? – спрашивает она.

Улыбаясь, тот качает отрицательно головой.

– Таких – нет.

– Совсем-совсем?

– Ну, есть небольшие холмы. – И, как бы спохватываясь, продолжает: – Но ты бы видела, какая у нас река! А в ней вот такие лещи и щуки! – показывает он руками. – Есть даже усатые рыбы. Сомы называются...

– А мне казалось, что этим горам нет конца! – продолжает Божена, – И они везде, везде! Ведь я, кроме Банска-Бистрицы, никуда не ездила. Да и то, когда была очень маленькой.

Григорий доволен. Вновь обнимает Божену и совсем неожиданно задает ей такой вопрос:

– Ты хочешь побывать у меня на родине?

Та с восторгом:

– Конечно, Гриша, хочу!

Она не спускает с Кравцова влюбленного взгляда.

– Как хорошо, что ты рядом со мной.

Неуемными поцелуями тот покрывает её щеки, глаза и губы… Разгоряченные любовью и страстью молодые тела трепещут от взаимных прикосновений. Григорий, наконец, не выдерживает и говорит девушке то, что она давно от него ожидает:

– Божена! Я очень люблю тебя!

– А я – тебя, – смущенно отвечает она, отбегает в сторону, чтобы сорвать пробившийся между камнями цветок, но вдруг спотыкается и неожиданно падает. Григорий помогает ей приподняться, и они усаживаются на траву. От боли девушка кривится.

 Кравцов участливо спрашивает:

– Что, сильно ушиблась?  

– Да, колену досталось. Вот, смотри, – слегка приподнимает она подол, обнажая стройные девичьи ножки.

Григорий дует на кровавую ссадину.

– Так легче?

– Да-да, – соглашается девушка.

– А так?

Кравцов наклоняется и губами легко прикасается к ссадине. От неожиданности девушка вздрагивает. Чувство любви переполняет её. Она мягко проводит рукой по волосам Григория. Его голову чуть прижимает к себе, говорит сбивчиво, почти отрешенно:

– Мне сейчас так хорошо, Гриша…

Тот целует упругое девичье тело все выше и выше. Божена не понимает, что с ней происходит. Какое-то неясное чувство всё сильнее охватывает её. Она сидит тихо, не смея пошевелиться. В сознании уже нет никаких посторонних мыслей, верх берет лишь что-то до конца непонятное…

Григорий пытается приподняться, но неожиданно она машинально обхватывает его и страстно прижимает к себе. Сладостные поцелуи и беспредельная близость двух юных  тел мутят обоим сознание... Влюбленные уже не могут совладать с собой и полностью отдаются чувству первой любовной страсти...

Какое-то время они лежат рядом – опустошенные, но счастливые, пока идиллию тишины не нарушает гул низко летящего двухмоторного самолета. Нарастая, рёв моторов обрушивается на влюбленных всей своей мощью, возвращая к жестокой действительности. Черная фашистская свастика на фюзеляже возбуждает в Григории чувство ненависти к врагу. Он ловко вскидывает автомат и со злостью посылает длинную очередь в пролетающий над головой самолет… И, о чудо! Оба с удивлением замечают, как с одного из моторов начинает тянуться длинный шлейф черного дыма…

– Так тебе фашистский стервятник!

 

 

На советском аэродроме идет погрузка военной техники в транспортный самолет. Десантники из группы капитана Свиридова живо передают ящики и мешки из кузова автомобиля в грузовой отсек самолета. Командир отмечает приход в раскрытом блокноте. Кто-то из десантников спрашивает:

– Товарищ капитан, скажите, если уже не секрет, к кому мы летим в гости?

– Теперь уже не секрет, – подтверждает Свиридов, пряча блокнот в командирский планшет. – В Карпаты. К словакам. Там выгрузят нас, а на обратный рейс возьмут раненых, если к тому времени они появятся.

Десантники не отстают с расспросами:

– И что мы там будем делать? – спрашивает другой.

– Ещё нужно туда долететь, – уклончиво отвечает Свиридов, – да и приземлиться удачно, вот тогда и попадем прямо к дележу пирога.

Кто-то вставляет:

– Если к тому времени хозяева его испекут.

– Значит, там нас ожидает большой банкет? – уточняет другой десантник.

– Возможно, самый разгар его, – добавляет Свиридов. – Так что без веселья мы там не останемся.

Десантники довольны таким разговором.

– Это мне нравится, – говорит кто-то из них, – Банкеты я очень люблю. Особенно в сопровождении шумового оркестра.

– Каждому там по вкусу достанется, – подтверждает Свиридов. – Так что готовьтесь  серьёзно и основательно, чтобы всем вернуться в том же составе...

 

 

То необычное военное утро в Карпатах начинается разноцветной игрой острых лучей восходящего солнца. Повсюду властвует идиллия тишины. И даже со стороны автострады редко доносится шум моторов.

На скалистой площадке, нависшей над самой дорогой, едва заметен человек с винтовкой в руках – партизан-наблюдатель. Видит, как к ущелью приближается грузовик. Кузов пуст. Партизан поднимает винтовку над головой и застывает в таком положении – кому-то подаёт сигнал.

В кабине грузовика двое немецких солдат: один – за баранкой руля, а рядом другой – звучно посапывает. Шофер замечает, что дорога впереди перекрыта шлагбаумом, а возле него виден вооруженный патруль. «Почему перекрыта дорога? Ведь вчера проезд был свободен. Может, кого-то ищут?!» Он торопливо толкает соседа в бок.

– Франц, проснись! Проснись! Проверка.

Тот открывает глаза и сонно смотрит вперед, на дорогу. Офицер патруля поднимает руку. Машина останавливается, и унтер вскакивает на подножку со стороны водителя.

– Дальше проезд закрыт! – говорит он уверенно и, указывая куда-то вперёд, требовательно добавляет: – Сворачивайте на проселочную дорогу! Она тут недалеко.

– А что случилось? – спрашивает водитель. – Ремонт дороги?

– Хуже! – резко отвечает патрульный. – Партизаны!

С этими словами Кравцов рывком открывает дверцу кабины и требует: – Выходите немедленно!

Немцы не догадываются, что офицер – партизан, переодетый в немецкую форму. Поэтому без возражений покидают машину. Водителя и его напарника тут же обезоруживают и уводят.

Григорий внимательно осматривает кабину. Даже поднимает оба сиденья. И под одним из них обнаруживает советскую гранату-лимонку. «Пригодится!»

Кто-то из партизан садится за руль грузовика, и машина покидает трассу.

 

 

Штабная землянка словацких партизан. На стене висит географическая карта Словакии. Идет обсуждение плана захвата части автодороги, на которую должен сесть самолет. Докладывает начальник штаба пан Смекал:

Продолжение »