…="margin-right: -.25pt; text-align: justify; text-indent: 35.0pt;">– Пусть он только заявится, – обещает хозяйка, – такую задам ему трёпку, что долго будет помнить меня!.. А вы, – приказывает она двум работникам, – немедленно оба в коровник! Остальные – быстро по своим местам!

Пока все расходятся, фрау поднимается на крыльцо. «Видно, с Кравцовым случилось что-то серьёзное. Неужели сбежал?! Ох уж эти мне русские! Вчера на военном заводе убили они надзирательницу, а сегодня сбежал мой русский работник. Завтра и меня могут убить! Этим делом нужно заняться серьёзно. Но к кому обратиться?..»

И тут она вспоминает: «У меня же есть на примете такой человек – тот офицер, что продал Григория. К тому же я ему, кажется, нравлюсь. Да и он такой стройный, молодой и красивый! Как надоело мне одиночество. Может, познакомиться с ним поближе? Неужели я не имею на это права?! Пусть простят меня Бог и Густав за такие крамольные мысли. Сейчас же ему позвоню…»

 

 

Тем временем Григорий Кравцов продолжает торопливо шагать по лесной тропинке. От быстрой ходьбы тело покрывается потом, а сердце громко стучит, словно молот о наковальню. «Скорее! Скорее туда, на восток, к родному дому!» Он останавливается у большого куста. Ножом торопливо вырезает солидную палку. «Мало ли что или кто может встретиться на пути».

Впереди маячит небольшое заброшенное строение. Заходит в него, с интересом осматривается... В центре комнаты стоит покосившийся старый стол, а рядом – два не менее старых стула. У противоположной стены вытянулась широкая лавка. На ней валяется ворох тряпья…

Кравцов решает передохнуть, да и подкрепиться немного. Садится за стол и копается в рюкзаке: достает эрзац хлеб и консервную банку, ножом открывает её, режет хлеб и все это вместе с аппетитом жует…

Наевшись, пустую консервную банку бросает под стол, а остатки хлеба отправляет в рюкзак. Обед запивает водой из бутылки. Устало потягивается, машинально кладет под голову свитер, подаренный Мартой, и укладывается на скамейке. Но от большого волнения сон не идет. Да и лесные птицы мешают – разносят вокруг разноголосое пение. Никто и ничто не тревожит их. Будто войны и нет. Но усталость берет свое, и он  закрывает глаза…

 

 

После ранних утренних хлопот фрау Краус тоже тянет ко сну. Зевая, она укладывается  на диван и сладко спит, пока не будит её прислуга.

– Проснитесь, фрау, проснитесь! К вам пришел офицер!

Услышав такое, та мгновенно встает и приказывает служанке:

– Скажите ему – пусть подождёт немного. Мне нужно себя привести в порядок.

Прислуга уходит, а фрау торопливо заглядывает в трюмо. Оттуда смотрит помятое заспанное лицо. Изображению она показывает язык, поправляет, рассыпавшиеся по плечам волосы… Затем одевает любимое платье…

Проходит немного времени, и перед унтером появляется красивая моложавая женщина. Одета она со вкусом. Тот завороженно смотрит на точеную фигуру хозяйки. Она протягивает гостю руку. Офицер деликатно целует её и произносит стандартную фразу с явным присутствием лести:

– Как вы прекрасно выглядите!

Фрау довольна такой похвалой. Она тоже с интересом оглядывает молоденького офицера. Форма его, как с иголочки. Сапоги вычищены до блеска…

– Зачем вы меня вызвали? – интересуется гость. – Я к вашим услугам.

Фрау сама приветливость. Не устает улыбаться.

– Ну что же стоим мы в приёмной? – воркует она. – Давайте пройдем в гостиную, там и поговорим, – берёт она гостя за руку.

Они оказываются в шикарно обставленной комнате. В глаза бросаются: книжный шкаф во всю стену, массивный двухтумбовый стол, на котором стоит телефон в стиле ретро, два кожаных кресла, а под алой накидкой топорщится мягким сиденьем широкий диван.

 Офицер с интересом оглядывает гостиную.

– Прекрасный уютный уголок. Под стать  хозяйке.

– Да уж… – привычно не договаривая, соглашается та, словно опасаясь спугнуть кавалера. – Но сначала давайте поговорим о деле. Прошу вас, – фрау указывает на одно из кресел и садится напротив.

Офицер присаживается.

– Я весь внимание, фрау Краус. Что случилось?

Хозяйка сразу приступает к делу.

– Вы помните того парнишку, которого вы продали мне на перроне вокзала?

– Конечно, помню, – соглашается тот. – Он добровольцем поехал в Германию.

– Так вот, он куда-то пропал, – жалуется хозяйка. В её голосе чувствуется тревога. – Что с ним случилось? Где мне его искать? Вот поэтому я вас и вызвала. Помогите найти его.

– О, не беспокойтесь, фрау Краус! – уверенно отвечает тот. – Мы обязательно его найдем.

– Значит, я правильно сделала, что вам позвонила?

– Вы попали в самую точку, – соглашается унтер. – Искать беглецов – это тоже входит в мои обязанности.

– Что, разве много таких?

– Да, бывает частенько. Бегут в основном русские пленные.

– Так и мой тоже русский. Неужели они все такие?

Унтер поддакивает:

– Одно слово – славяне. Но мы обязательно разыщем его. Для этого мне достаточно позвонить в службу розыска беглецов. Они немедленно возьмут весь город в кольцо и перекроют постами дороги. Да и собаку пустят по следу. Так что деваться ему будет некуда. Вы разрешите мне позвонить с вашего телефона?

– Отчего же? Звоните.

Пальцы рук офицера сверкают дорогими кольцами. Он тянется ими к покрытой золотистой росписью трубке и уверенно набирает номер. Недолго слушает, затем кому-то приказывает:

– Немедленно приезжай ко мне, в поместье Краусов! Да и Ральфа прихватить не забудь. Есть работа. Срочная!

Фрау довольна.

– Обещаю вам, герр офицер, если найдете моего беглеца, то я не останусь в долгу.

Тот отвечает с явным намёком:

– Пожалуйста, не беспокойтесь об этом. Только ради своего удовольствия от общения с прекрасной фрау, я сделаю всё, чтобы найти вашу пропажу.

– Надеюсь, что так и будет, – соглашается та.

 

 

Город Соколинск. Кравцова бредёт по тихим безлюдным улицам. Иногда останавливается, чтобы передохнуть. Чуть отдышавшись, следует дальше. Наконец подходит к дому деда Ермилия. Опасливо оглядывается по сторонам и негромко стучит в калитку…

Дверь открывает хозяин.

– Елена Григорьевна?! – произносит тот удивленно. – Ты?.. Заходь швыдче!

Та тяжело ковыляет, пытается сама подняться по ступенькам крыльца. Но сил для этого не хватает. Ермилий поддерживает Кравцову под руку и зовет внука:

– Сашко! Иди скорее сюда!

Тот выходит. Вместе они помогают Кравцовой подняться и зайти в дом. Там её усаживают на лавку возле стола. Елена Григорьевна говорит болезненным голосом:

– Ну, вот, наконец, я у своих. Спасибо вам, дорогие.

Ермилий весь в беспокойстве:

– А что случилось с тобой? Болеешь?

– Да нет, аппендицит мне вырезали.

– А хто вырезал? – удивляется дед. – Ведь больницы сейчас не работают…

Кривясь от боли, Кравцова склоняется на край стола.

– Не-м-цы, – едва шевелит она языком.

Дед видит, что гостье сейчас очень плохо и прекращает расспросы. 

– Тебе, видно, нужно лежать, – говорит он участливо. – Давай отведу на кровать. Поправишься, потом сама всё расскажешь.

Та тяжело поднимает голову.

– А вы как же?

– Не беспокойся. У нас найдется, где голову приклонить.

Дед отводит Кравцову в одну из комнат, укладывает на кровать, укрывает и возвращается в кухню. А в ней Сашко уже возится с самодельной удочкой – накручивает на удилище леску.

– Ты что, на рыбалку собрался? – интересуется дед. 

– Да, деда. Сейчас лещ хорошо клюет. Я и червей уже накопал.

– Но тебе же нельзя выходить на улицу. Немцы и полицаи  шныряют повсюду.

– Так я огородами, – храбрится внук. – Знаю одно местечко. Камыши кругом. Кто меня там увидит?

– Боюсь за тебя, – тревожится дед. – Не ходил бы.

– Но другие же ходят, и ничего, – возражает Сашко. – А тетя Лена должна хорошо питаться, чтобы скорее выздороветь. Без риска не обойтись. Вон Гришка рискнул и спас многих ребят. И меня – тоже. А я что, хуже его?

– Смотри, как гордость взыграла, – улыбается дед. «Растет пацан». – Ну, ладно, иди. Только веди себя осторожно. Но прежде заскочи к фельдшерице Ганне. Попроси, пусть срочно зайдет.

– Хорошо, дедушка. Зайду обязательно, – откликается внук, подхватывает ведёрко и удочку и скрывается в сенцах…

Из кастрюли, стоящей на плитке, доносится шум кипящей воды. Дед поднимает  крышку и тычет в картошку ножом. Торопливо сливает воду и ставит кастрюлю на стол.

 

 

Поместье Краусов. Во двор входит солдат с овчаркой. Его встречают унтер-офицер и хозяйка. Первым делом она обращает внимание на собаку.

– Какая большая! А она не кусается?!

– Нет, что вы, – любезно отвечает солдат. – Мой Ральф это делает лишь по приказу. Правильно я говорю? – с вопросом наклоняется он к собаке.

Пес гавкает.

– Вот видите, фрау, он согласен со мной.

Та в полном восторге.

– Какой он умный, – умиленно качает она головой. – Можно погладить?

Солдат отводит руку хозяйки.

– Это не рекомендуется.

Фрау сразу преображается.

– Тогда немедленно начинайте поиск, пока мой пропавший работник далеко не ушел.

Солдат остужает её.

– Но сначала собака должна понюхать что-нибудь из его одежды.

Хозяйка спохватывается.

– Для этого давайте пройдем в его комнату. Там и поищем.

Все направляются в дом.

 

 

Дом деда Ермилия. С улицы раздается стук в калитку ворот. Дед выходит во двор и впускает фельдшерицу Ганну. В руках у неё небольшой чемоданчик, на обоих боках его нарисованы красные крестики. Входят в дом. Первым делом фельдшерица направляется к умывальнику, достает из чемоданчика полотенце и тщательно моет и вытирает руки. Заканчивая процедуру, спрашивает:

– Ну, и где ваша больная?

Ермилий открывает дверь, ведущую в соседнюю комнату.

– Проходь сюда.

Ганна входит.

– Здравствуйте, больная.

Кравцова отвечает болезненным голосом:

– И вы будьте здоровы. Спасибо вам, что пришли.

– Сашко говорил, что вам какую-то операцию сделали?

– Да, случилось такое. Аппендицит прихватил.

Ганна садится на край кровати.

– Давайте я посмотрю, что там у вас.

Ермилий тут же выходит, и фельдшерица начинает осматривать шов. Спрашивает:

– И кто же в такое бесправное время вам так аккуратно аппендикс вырезал?

Кравцова правду не говорит: «Неизвестно, что может подумать Ганна?» Отчего отвечает уклончиво:

– Да врач один. Сказал, что мне повезло – вовремя обратилась. Иначе умерла бы, наверное…

 

 

Солдат внимательно обследует вещи в комнатушке Григория. Под подушкой находит измятый носовой платок. «То, что надо». Даёт собаке понюхать.

– Ищи, Ральф! Ищи! – приказывает он собаке.

Пес тащит солдата из комнаты. Офицер и хозяйка едва поспевают за ним. Во дворе овчарка беспокойно крутится, бегает – ищет след. Вскоре находит и бежит за коровник к забору... Вдоль него она тащит солдата всё дальше и дальше и вдруг останавливается, попеременно поглядывает то на забор, то на солдата и громко скулит. Подходят фрау и офицер. Тот удивленно:

– Вот куда привела нас собака! Значит, беглец был здесь. Но что он тут делал?

Солдат высказывает предположение:

– Возможно, что здесь Кравцов перелез через забор.

– Разве через калитку было нельзя? – спрашивает офицер хозяйку.

Та отвечает:

– Без моего разрешения не пропустит охранник.

Офицер сомневается:

– Но перелезть одному через такой высоченный забор очень не просто.

– Значит, кто-то ему помог, – находится Краус.

– Напрасно вы, фрау, так думаете, – говорит офицер. – Не будет же ваш беглец перед кем-то светиться?

В разговор вмешивается солдат:

– Чтобы нам это выяснить, давайте обойдем забор с другой стороны, и там пусть собака поищет след.

– Дельное предложение, – соглашается унтер. – Тогда пошли…

На той стороне солдат ещё раз дает овчарке понюхать платок. Та сначала бежит вдоль забора, а затем тащит солдата куда-то в сторону. Тот едва поспевает за ней... Оказавшись у стога сена, собака крутится, обнюхивает его, а затем по едва заметной тропинке устремляется дальше в лес…

Поводок натянут почти до предела, так что даже мужчинам трудно бежать за Ральфом… Фрау же едва плетется – видно очень устала. Офицер оборачивается, машет хозяйке рукой и громко кричит:

– Фрау Краус, возвращайтесь домой!.. Дальше мы сами справимся!..

– Хорошо! – кричит хозяйка в ответ, разворачивается и направляется к дому.

 

 

Дед продолжает чистить картошку, когда из комнаты выходит Ганна.

– Ну, как там Елена Григорьевна? – интересуется он.

– Шов у неё зарастает. Я смазала его зеленкой и сделала перевязку. Думаю, что будет все хорошо. Но пусть она не залеживается, а понемногу начинает ходить. Быстрее и крепче разрез затянется.

Ермилий благодарит фельдшерицу:

– Спасибо вам, что помогли.  На обед оставайтесь. Вот и картошка в мундирах сварилась, – дед кивает на чугунок.

Разговор прерывается стуком в наружную дверь.

– Это внучек с рыбалки пришел, – поясняет Ермилий и идёт открывать.

По довольной улыбке внука можно понять, что рыбалка ему удалась. Он ставит в угол рыболовные снасти и ведро, в котором плещется рыба, с радостью говорит:

– Отличный был клев! Много рыбы в реке развелось. Едва успевал червей на крючок насаживать.

Ермилий обращается к Ганне:

– Так что оставайся у нас на уху…

Неожиданно в кухню, держась рукою за бок, медленно входит Елена Григорьевна.

– Оставайтесь, Ганна, – просит она. – Посидим, поговорим.

Та отказывается.

– Я бы с удовольствием, но меня ждут другие больные. Не могу никому отказать. Ведь больницы сейчас не работают.

– Ну, тогда возьми рыбки, – спохватывается Ермилий. – Я сейчас тебе заверну.

Он вытаскивает из ведра пару больших лещей, заворачивает в клочок бумаги и подает фельдшерице.

– Спасибо тебе...

– И вам спасибо, – отвечает она. – Я ещё к вам зайду.

Уходит. Дед принимается чистить рыбу, а Сашко ставит в печку кастрюлю с водой. Елена Григорьевна тоже подсаживается к столу, чистит картофелину и с радостью  говорит:

– А у меня есть хорошая новость!

– Какая?! – почти в один голос спрашивают дед и внук.

– Я теперь точно знаю, что мужу удалось убежать от немцев, когда его хотели арестовать. Это сказал мне сам комендант нашего города Густав Краус!

– Яка гарна новость! – с радостью говорит Ермилий. – И где же теперь он?! Дома сидит?

– Не знаю, – с грустью отвечает Елена Григорьевна. – Сказал, когда уходил, что будет пробираться к своим.

Сашко улыбается.

– Вот бы Гришка обрадовался!..

 

 

Офицер и солдат с собакой продолжают погоню. Ральф тянет преследователей все дальше и дальше в лес и вскоре приводит к одинокому домику, в котором уже побывал Кравцов. Но там он сейчас или нет, им не известно. Осторожно подходят ближе. Изнутри доносится какой-то странный, непонятный звук. Да и собака ведет себя беспокойно: рычит, повизгивает, рвётся к открытым дверям. Но, солдат крепко держит Ральфа за поводок.

В такой таинственной ситуации офицер и солдат ведут себя тихо. С оружием наизготовку, крадучись подходят поближе к домику. Останавливаются от него в нескольких метрах. Стоят молча, не шевелясь. Звук то стихает, то возникает вновь. Офицер не выдерживает и шепчет солдату:

– Пускай собаку.

Тот отстегивает поводок, и овчарка устремляется к домику. Вбегает в открытую дверь, и странный звук прекращается, но вместо него возникают возня и рычание. Продолжается это недолго. Как только шум прекращается, преследователи подбегают к двери. Стоят тихо по обеим её сторонам. Прислушиваются... Но внутри его тихо. Тогда они выставляют пистолеты вперед и вбегают в него. В глаза сразу бросается кто-то лежащий на длинной скамейке. Однако лицо незнакомца разглядеть невозможно, так как тот укрыт с головой. Угрожая оружием, офицер властно кричит:

– Встать! Вы арестованы!

Но лежащий не шевелится. Солдат не выдерживает и бьет лежащего сапогом, отчего на пол валится куча тряпья. Оба преследователя в недоумении. Унтер кричит недовольно:

– Так это же тряпичная «кукла»! Явно её смастерил беглец! Ну, погоди! Шутить с нами вздумал?! Я тебе и это припомню! Но, что же здесь тарахтело?

Осматриваются... Внимание привлекает крыса, лежащая на полу. На шее зияет кровавая рана. Солдат трогает крысу носком сапога, но та не шевелится. Рядом с ней валяется пустая консервная банка. Солдат поднимает её.

– Эту банку открывали недавно, – делает он заключение. – Видно, беглец подкреплялся консервами. Вот вам и ответ на вопрос: что там шумело? Крыса, конечно. Видно вылизывала остатки мяса и так увлеклась, что не успела удрать от собаки.

Офицер отбрасывает банку ногой и предлагает солдату:

– Давай и мы отдохнем.

– Да и Ральф очень устал, – указывает солдат на собаку. – Смотрите, как язык вывалил. Как бы нам его не загнать. Он ведь не молодой. Ему бы сейчас водички попить.

– Так впереди должна быть река, – спохватывается офицер. – Там и… Продолжение »